Очерки. Том первый. Александр Полуполтинных

Чтение книги онлайн.

      Сотрудникам редакции поручалось освещать ход субботника. Мы с Баиром и Настей должны были, взяв в службе тыла «Волгу», объехать все наши административные здания и запечатлеть трудящихся сотрудников, наведённую чистоту на прилегающих территориях, и к концу дня изготовить «Боевой листок».

      Но в апреле 2010 года меня не просто послали освещать ход субботника, меня послали освещать его в посёлок Шара-Горохон, в колонию особого режима №2. Причём, своим ходом. Я никогда туда за свою службу на общественном транспорте не добирался, и спросил в органалистическом отделе у Сергея Салтанова, как мне лучше добраться до места. Сергей сам, видимо, редко туда выезжавший, посоветовал мне доехать на автобусе до станции Карымская и там вызвать машину с ИК-2. Так я и сделал. Из этого получилась неприятная история.

      Доехав до Карымской, я принялся звонить в «двойку». Сначала, видимо, мою просьбу не восприняли всерьёз. Никто за мной не приехал. Я стал звонить в нашу дежурную часть, чтобы они поторопили подчинённое подразделение забрать меня с вокзала. Каково было моё удивление, когда мне сказали, что машину из ИК-2 высылали, но меня на вокзале не нашли. Позже выяснилось, что по привычке машину отправили не в Карымскую, а в Дарасун, откуда, конечно, ближе до Шара-Горохона. Я продолжал названивать, требовал машину, кричал, что срывается фоторепортаж, и что я буду снимать, когда все сотрудники после обеда уже разойдутся?! Мне сообщили, что машина вышла. Но я так её и не дождался в тот день, и вынужден был уехать в Читу ни с чем. Как потом оказалось, летевший за мной на всех парах уазик перевернулся, пострадали водитель и офицер, который попал с травмами в больницу.

      В понедельник я шёл на работу в ужасном настроении: ждал разноса от Амаева за такую командировку. Мало того, что не выполнил задание, ещё и человек пострадал, и машина пришла в негодность… Но, оказалось, что Амаев уже не начальник, его всё-таки сняли. Более того, в отделе по работе с личным ставом мне сказали: «Москва срочно требует на тебя представление на медаль „За усердие в службе“. Нам некогда сейчас, ты сам давай его пиши!» Дали мне соответствующие бланки, и я стал писать представление на медаль. Москва, действительно, запросила обо мне данные, признав меня победителем творческого конкурса, посвящённого 130-летию образования уголовно-исполнительной системы России.