Очерки. Том первый. Александр Полуполтинных

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      В тот день я так и не попал к нему, да он про меня так и не вспомнил. Все совещания закончились. Вышел последний посетитель. Выходит из кабинета Амаев, огромный, кряжистый, как изваяние острова Пасхи:

      – Ты чё тут сидищь?

      Объясняю.

      – Подойди к Олегу Георгиевичу, он задачу получил…

      И всё. Всё моё сидение у кабинета – зря.

      Было время, когда и я попал к нему в немилость. Опера, видимо, нашептали ему. Я как раз тогда состоял в Союзе Русского Народа. Информация дошла до управления (я и не скрывал, что причастен к обществу, в котором состояли Всероссийский батюшка Иоанн Кронштадтский, патриарх Тихон и Император Николай Второй). Троменшлегер, начальник инспекции по работе с личным составом (короче, особист), не разобравшись, пустил утку, что я записался в РНЕ (Русское национальное единство Баркашова), запрещённую законом организацию. Это ж, как говорят в Одессе, две большие разницы!

      Начались преследования. На меня стучали безбожно. Но тогда всё было честнее. Меня вызвал к себе начальник оперативного управления А. В. Лебедев и показал толстую пачку компромата на меня. Я, конечно, рассмеялся, видя, что всё это туфта (мои заметки о Ходорковском, «Вестники КПП» и т.д.) И я, и Лебедев (очень здравый, скажу, человек) понимали, что «отрабатывать» меня как-то надо, иначе начальство наше и московское не поймёт.

      – Ты там с крестом ходищь! – рычал Амаев на совещаниях. – В тайных обшествах состоищь!

      Но я был абсолютно спокоен, потому что знал, что в крестных ходах у нас ходить не запрещено и участвовать в общественных, не запрещённых законом организациях в свободное от службы время можно.

      В Амаеве мне нравилась его манера говорить. У него был сильный акцент, хотя он всю свою сознательную жизнь прожил в Забайкалье. Мне казалось, что он старается подражать самому Сталину. И отношение его к людям тоже было сталинское: нет человека – нет проблем. При нём многие ушли, дотянув кое-как до пенсии, ещё больше были безжалостно сняты с должностей. Первые лица в отделах, колониях менялись при Юнусе Айнузаровиче как перчатки…

      О манере говорить… Я каждую планёрку уходил с 1—2 записями амаевских афоризмов в блокноте (рекомендуется для чтения с сильным кавказским акцентом):

      «Вы ни ухом, никаким местом не хотите вникнуть в ситуацию!»

      «Мы не специально туда поехали, и попали в такую грязь!»

      «Если бы оперативное управление было бы на своём месте, то глаз бы не выбили человеку».

      «Только враг мог заготовить такую картошку! А мы её заготовили!»

      «Надо определиться с формой одежды, чтобы не приходили в чем мать родила!»

      «Прошу любить и жаловать, и решать все вопросы на официальной ноге».

      «Что это вы так отвечаете, без царя в голове?»

      «Есть Правила внутреннего распорядка, вот в них-то прокурор и упирается рогом!»

      «Надо СКАЧАТЬ