Название: Что было бы, если бы смерть была
Автор: Николай Бизин
Издательство: Алисторус
isbn: 978-5-00180-911-1
isbn:
Но выдохом и вдохом осуществим эпоху.
– Что вы там бормочете? – могла бы спросить Хельга.
– Напоминаю себе: «у тебя остаётся только то, что ты отдал».
Ничего такого произносить не пришлось. Однако же решались (здесь и сейчас) задачи вполне космические. Но не только поэтому (из своего далёка) – всё тот же коварный Петроний (по воле души Перельмана) продолжал доходчиво комментировать:
– Неужели я должен выслушивать твои рассуждения, что банальней цитаты из сонника? Поистине, ты поступаешь много гнуснее меня, когда расхваливаешь поэта, чтобы пообедать в гостях.
Перельман улыбался (про себя). Перельман вспоминал тексты (себе вровень). А Хельга (в это время) – вовсе не умолкла и сказала ещё и ещё много-много других своих несомненностей, с которыми сложно было бы не согласиться; с которыми он не мог соглашаться.
Была ли она образована (в реале)? Никому это не было интересно: Хельга предъявляла претензии Перельману и миру, потому душа за пультом монитора переводила их на доступный Николаю язык.
Так что Хельга легко перескочила с Петрония на Бахтина (не общеизвестного, а брата его – французского легионера):
– Если вы не одумаетесь и не переменитесь, не вернете своей поэзии оплодотворяющую силу амбиций, то мир уйдет дальше, в своё будущее, а вы останетесь лежачим камнем.
Он опять посмотрел на неё – из своего будущего: такой «он» – опять не мог согласиться.
Мне некуда и незачем идти,
Поскольку истина, известно, анонимна.
Чужое слово, ставшее моим,
Затёртое в пути ко мне, как звуки гимна,
В серебряном я переплавлю горне
И посмотрю, кто сам придёт за ним.
Так он бросался отрывками своих собственных текстов (бросался будущим – в ответ на её цитаты из текстов чужих); он словно бы «за-ранее» рассказал всю их дальнейшую беседу и то, к чему она (не) приведет.
Но она не поняла или не захотела понять.
– Вы скверно пишете. Ваша мысль бывает проникновенна, но воплощение скверно, – сказала она.
– Да, – (не) согласился он.
И опять она не поняла или не захотела понять: его «да» означало лишь то, что любое писание скверно.
Чужое слово, ставшее моим,
В лужёное своё допустит горло.
И горном раскалит его в огне.
Из горла пашни вырастает колос,
Чьи корни крохотны! Но он растёт как голос.
Волнуются как море голоса.
В руках моих коса острее бритвы.
Последнее прости благовестит к молитве.
Сие есть круговерть и пастораль.
Я не из тех, кто ищет себе горе.
Я сказочник и враль! А голоса как море.
Мне некуда и незачем идти.
Чего проще: сказано – сделано; реальность поэта есть реальность силы (Никалай Бахтин); эта сила смотрела на Хельгу, а она говорила слова:
– Я желаю вам только добра.
– Да, – СКАЧАТЬ