– Кто ж их знает? – ворчливо ответила женщина. – Если бы рырхи могли говорить, то рассказали бы об этом. Что-то пригнало их, – она пожала плечами. – Больше не придут. Отвадила я зверье.
– Ты уже не юна, Вещая. Я заберу вас с собой…
– Что еще придумаешь? – фыркнула Ашит. – Кто я, по-твоему? Старуха Сурхэм? Здесь моя земля, здесь силен голос Отца. – Она посмотрела на стол и произнесла: – Ты не выпил снадобье, Танияр.
– Позже, Вещая, – ответил воин.
– Сейчас, – приказала шаманка. – Или ты лучше меня знаешь, как исцелить тебя? Тогда можешь уйти, в моем доме двух шаманов быть не может.
Танияр ожег ее взглядом, но все-таки ответил:
– Ты – шаман, Вещая. Я лишь сын Белого Духа. – После взял стакан со снадобьем и выпил почти залпом, так и не поморщившись. А когда отставил стакан, глаза его на мгновение прикрылись, и Танияр произнес с нескрываемой укоризной: – Так и знал. Ну… Вещая.
Он едва успел перебраться к своей лежанке. Лег и, еще раз бросив на мою мать суровый взгляд, мгновенно уснул. Ашит хмыкнула:
– Нашел, с кем спорить. – И добавила с иронией: – Килим.
– Кто это – килим? – спросила я.
– Зверь, – ответила шаманка. – Упрямей него не найдешь. Да ты его видела. Тот, что кусал тебя в пещере. Только охо и боится, но всегда идет в его логово. Что охо не сожрал, килим доест. Тебя бы охо всю съел, уж больно дохлая, – серьезно закончила Ашит и вдруг рассмеялась.
– Ну, вещая, – повторила я с интонацией поверженного воина, а затем легко рассмеялась в ответ.
Глава 6
Бежит река, течет вода,
Катится вода по серым камням.
Звенит река, поет вода,
А слова ее ветер слушает.
Отнесет он их в даль далекую,
Где нет реки, но стоит гора.
Голова горы от снегов бела…
Ашит сноровисто скользила по дому, напевая песню о мудрой горе, которая знала про всё на свете, потом что дружила с ветром. Он летал по миру и возвращался к горе, чтобы поделиться новостями. И никто не знал столько, сколько знала гора. Даже ветер знал меньше, потому что не видел того, что происходило у подножия горы в его отсутствие.
Это даже не было песней, скорей, напевным сказанием. О рифме шаманка явно никогда не слышала, так что, наверное, это было всем сразу: и песней, и сказанием.
И пришел к горе охотник Каюм.
Ты скажи, мне гора, что бывает,
Когда я глаза закрываю и слепну на миг…
Я почти не слушала слов, потому что уже знала эту историю, но вскоре мычала себе под нос незамысловатый мотивчик. По сути, песня была монотонная и однообразная, но чем-то мне нравилась. Может, просто попался хороший исполнитель. У Ашит ее песенные сказания получались интересными. Как-то она подходила этим СКАЧАТЬ