– Рырхи! – воин посмотрел на меня. – Танияр, там же рырхи! Мама пошла одна, если они нападут…
– Нет, – отрицательно покачал головой мужчина. – Никто не тронет шамана, даже голодный рырх. Сила Отца защищает. Зверье ее чует. – Он отложил чурку и нож и бросил взгляд в окно. – Не понимаю, почему они пришли. Дом шамана стоит на священной земле, рырхи не переходят границу. – Танияр опять обернулся ко мне. – Почему ты спрашиваешь? Разве не знаешь?
– Знаю, – соврала я. – Просто опасаюсь за мать.
Чтобы прекратить этот разговор, я поднялась с кресла и постаралась вообще не смотреть на воина, не желая провоцировать на новые неудобные вопросы. Повесив шубу, я ушла в лихур, где стояло ведро с холодной водой. Там ополоснула горящее от слез лицо, распрямилась и застыла, глядя перед собой. Истерика уступила место стыду…
– Дитя мое, благородная дама должна быть изящна даже в слезах. Недопустимы эти вульгарные всхлипы и икота. Подобное можно позволить себе только где-нибудь в лесу, когда вокруг одни дикие звери. Они хотя бы никому не выдадут вашей слабости и невоспитанности. Но вы вряд ли будете мчаться в лес каждый раз, когда захочется разрыдаться. Потому учитесь плакать изящно. Лицо может исказить страдание, но кривить рот и издавать эти ужасные звуки вроде «ыхы» и «а-а» недопустимо!..
– Тьфу, – в сердцах произнесла я и отмахнулась от нравоучительного воспоминания.
Мотнув головой, я отогнала размышления, готовые накинуться на меня. Не хочу. Не хочу опять строить предположений. Воспоминания приходят, и это уже хорошо. Права Ашит, нужно просто жить, а прошлое однажды сложится из обрывков в единое целое. Плевать на то, что я делала там, нужно думать о том, что буду делать здесь. А это уже решено – учиться, набираться знаний и привыкать к новому дому, остальное приложится. И я, наконец, покинула лихур.
Ашит еще не вернулась, мы с Танияром были по-прежнему одни, если, конечно, не считать Уруша, но он был занят костью, потому остальной мир для него сейчас не существовал. Я подошла к двери, приоткрыла ее и выглянула на улицу, шаманки не было видно. Ощутив тревогу, я шагнула за порог, но быстро замерзла и вернулась в теплое нутро дома, уже ставшего родным.
Чтобы отвлечь себя от тревожных мыслей, я подошла к очагу. Присев перед ним, подкинула поленце и постаралась занять голову чем-нибудь, хотя бы последним поучительным воспоминанием или уроками танцев, но тревога, поселившаяся во мне после того, как ушла шаманка, только укрепилась, и ни о чем ином думать уже не получалось.
Перед внутренним взором стояла картина, где три рырха поднимаются из-под снега. А что если эта троица не была единственной, что если там еще остались хищники? И что может сделать против них одна старая женщина, пусть и наделенная недюжинной силой? Вдруг именно в эту минуту звери рвут тело моей названной матери?!
– Нет, – зажмурившись, СКАЧАТЬ