Соборяне. Повести и рассказы. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нарочно как можно отчетливее и задушевнее произнося имя Туганова.

      – Однако мне пора, – шепнул, выходя из-за стола, Туганов и хотел выйти в залу, но был снова атакован Варнавой.

      – Позвольте еще одно слово, – приставал учитель. – Мне кажется, вам, вероятно, неприятно, что теперь все равны?

      – Нет-с, мне не нравится, что не все равны.

      Препотенский остановился и, переждав секунду, залепетал:

      – Ведь это факт – все должны быть равны.

      – Да ведь Пармен Семенович вам это и говорит, что все должны быть равны! – отогнал его от предводителя Термосесов с одной стороны.

      – Позвольте-с, – забегал он с другой, но здесь его не допускал Ахилла.

      – Оставь, – говорил он, – что ни скажешь – все глупость!

      – Ах, позвольте, сделайте милость, я не с вами и говорю, – отбивался Препотенский, забегая с фронта. – Я говорю – вам, верно, Англия нравится, потому что там лорды… Вам досадно и жаль, что исчезли сословные привилегии?

      – А они разве исчезли?

      – Отойди прочь, ты ничего не знаешь, – сплавлял, отталкивая Варнаву, Ахилла, но тот обежал вокруг и, снова зайдя во фронт предводителю, сказал:

      – О всяком предмете можно иметь несколько мнений.

      – Да чего же вам от меня угодно? – воскликнул, рассмеявшись, Ту ганов.

      – Я говорю… можно иметь разные суждения.

      – Только одно будет умное, а другое – глупое, – отвечал Термосесов.

      – Одно будет справедливое, другое – несправедливое, – проговорил в виде примирения предводитель.

      – У Бога – и у Того одна правда! – внушал дьякон.

      – Между двумя точками только одна прямая линия проводится, вторую не проведете, – натверживал Термосесов.

      Препотенский вышел из себя.

      – Да это что ж? ведь этак нельзя ни о чем говорить! – вскричал он. – Я один, а вы все вместе льстите. Этак хоть кого переспоришь. А я знаю одно, что я ничего старинного не уважаю.

      – Это и есть самое старинное… Когда же у нас уважали историю?

      – Ну послушай! замолчи, дурачок, – дружественно посоветовал Варнаве Ахилла, а Бизюкина от него презрительно отвернулась. Термосесов же, устраняя его с дороги, наступил ему на ногу, отчего учитель, имевший слабость в затруднительные минуты заговариваться и ставить одно слово вместо другого, вскрикнул:

      – Ой, вы мне наступили на самую мою любимую мозоль!

      По поводу «любимой мозоли» последовал смех, а Туганов в это время уже прощался с хозяйкой.

      Зазвенели бубенцы, и шестерик свежих почтовых лошадей подкатил к крыльцу тугановскую коляску, а на пороге вытянулся рослый гайдук с английскою дорожною кисой[79] через плечо. Наступили последние минуты, которыми мог еще воспользоваться Препотенский, чтобы себя выручить, и он вырвался из рук удерживавших его Термосесова и Ахиллы и, прыгая на своей «любимой мозоли», наскочил на предводителя и спросил:

      – Вы читали Тургенева? «Дым»… Это дворянский СКАЧАТЬ