– Я распоряжусь, что завтра же вы займёте место среди служительниц сокровищницы. Сможете покинуть его, когда сочтёте себя готовой к новому замужеству. А теперь, подите вон! Немедленно!
3
– Что случилось, милорд? Я кого-то вам напоминаю? – голос этого человека и вправду отличался от гласа забытой тени из прошлого, но в остальном сходство было удивительно точным.
– Лорд Лаветт, я полагаю? – сухо осведомился я. Пусть он сам объяснит весь этот маскарад. За те годы, что я спал, отец Исиндоры мог заболеть чахоткой, а от лекарства на основе свинцового сахара и ртутной воды голос непременно изменился бы.
И всё же звериным чутьём я угадывал: это другой человек, близкий родственник.
– Верно, Великий господин, – после некоторой паузы, во время которой он изучал моё лицо, произнёс лорд с лицом, изрытым следами от оспин. Точно, лекарства на основе ртути тоже оставляют подобные метки.
Я никогда не интересовался целительством, Драконы почти не болеют, но когда живёшь достаточно долго, поневоле узнаёшь много лишнего.
– Называйте меня, Дэниел. Я не желаю играть в ваши бессмысленные ритуалы, вы ведь из них, из огнепоклонников? Рискну показаться неблагодарным, но ваша братия всегда казалась мне разряженными шутами. Как дети играете с огнём, природу которого не понимаете.
Кажется, за годы спячки я стал таким же брюзгой, каким был мой отец.
– За последние столетия мы тоже поменялись вместе с миром вокруг. Изучали древние тексты, в которых написано о ваших достоинствах и недостатках, – лорд закашлялся, прижал чистый, белый платок ко рту, и в воздухе к прежним ароматам добавился запах крови.
Порченной, отравленной и не дающей сил своему хозяину.
– Вам осталось жить недолго, – спокойно произнёс я, воспользовавшись тем, что лорд Лаветт не может мне ответить.
Жестоко, по людским меркам, но фамилия Лаветт вызывала в душе ярый протест. Я помнил и старого лорда с его дочуркой, которые решили цепляться за меня как за спасение, а когда не получили желаемого, прислали письмо-шпильку.
Жалкая попытка людей, неспособных проигрывать достойно. Если ты слаб, надо этому учиться.
– Поэтому я так спешу, – задыхаясь и преодолевая новый приступ кашля, произнёс Лаветт. Впервые с момента нашего разговора я почувствовал к нему некое подобие уважения. Люди до ужаса бояться смерти, а этот смирился и пытался извлечь максимум из отпущенных ему дней.
– Вы знаете о том, какой сегодня год? – внезапно спросил собеседник, и я усмехнулся. Слышал, что перед самым концом люди впадают в горячку, путающую мысли в их головах и заставляющие вот так бессмысленно перескакивать с одной нити разговора на другую, совсем с нею не связанную.
– К чему СКАЧАТЬ