На улицах было тихо. После убийства премьер-министра Эрисаку, случившегося в этот день в шестьдесят седьмом, праздник перенесли на октябрь21. Хотя с тех пор прошло уже много времени, в некоторых префектурах – по большей части расположенных на Кюсю и Сикоку – его всё ещё отмечали в ноябре. Так было и в нескольких храмах Ибараки, но не в Мито.
Занятый предстоящей Игрой, Кэнто позабыл про дату. У него была цель, надежда, и ходьба доставляла ему удовольствие. Он перестал даже обращать внимание на проезжающие легковые машины, хотя обычно рассматривал каждую, помечая её в голове фразами вроде «эту бы я никогда не купил» или «если перекрасить, то неплохой вариант».
Мимо прошли двое мужчин в хороших костюмах, с кожаными портфелями в руках. Вслед за ними проехала девушка на велосипеде, и Кэнто обернулся, провожая её взглядом. Девушка остановилась на переходе, ожидая светофора. Не снимая правую ногу с педали, она опёрлась на левую, наклонив велосипед и скрестив руки на руле. Она была похожа на модель, позирующую для обложки журнала.
– Эй, ты что, окаменел? – раздалось рядом с ним. Кэнто обернулся: на него хмуро смотрел из-под густых бровей мужчина лет пятидесяти. Он стоял, опёршись на ручку большой телеги, нагруженной какими-то тюками. Зимнее длинное пальто его было грязным, волосы на голове давно не мытыми, поседевшая, но не белая борода торчала клочками во все стороны.
– Что встал? – повторил он.
Кэнто отошёл к магазину, и мужчина (должно быть, привокзальный нищий) покатил мимо него свою повозку. Поравнявшись с Кэнто, он повернулся и произнёс:
– Игрок, да?
– С чего ты взял? – резко ответил Кэнто. Незнакомец был ему неприятен, к тому же от него воняло.
– Сразу видно. Ну и дурак.
– А ты не дурак? Сыграешь – может, заживёшь нормально. Чего тебе терять?
– Свободу! А ты дурак. Ты не свободен.
– Где твоя свобода? – разошёлся Кэнто, с трудом удерживаясь, чтобы не ударить нищего за оскорбление. – Свобода – это деньги, так устроен мир.
– Свобода – это без денег!
– Пошёл ты… – махнул Кэнто рукой и зашагал дальше. Сзади раздался смех нищего, перешедший в кашель. «Надо было ему двинуть», – подумал Кэнто, представляя этот удар, его последствия, свой взгляд.
Чёрная комната – овальное здание, построенное по чертежам Ошаспелей – стояла на центральной площади перед городской мэрией. Её называли консервной банкой, горелым пнём и так далее. Идеальный бетонный цилиндр высотой шесть метров, без СКАЧАТЬ
21
Имеется в виду праздник Сити-го-сан. В этот день детей в возрасте трёх, пяти и семи лет приводят в синтоистские храмы.