Улица милосердия. Дженнифер Хей

Чтение книги онлайн.

      ПАЦИЕНТКА ЖДАЛА В КАБИНЕТЕ, ТЕСНОМ НУЖНИКЕ рядом с приемной, где едва помещались стол и три стула. Ванесса М. оказалась миловидной круглолицей девушкой с афрокосичками и робким, тоненьким голоском. Судя по карточке, ей было семнадцать лет и десять недель из них она была беременна.

      – Все, что ты мне сегодня расскажешь, останется в тайне, – начала Клаудия. – Но если ты скажешь мне, что кто-то причиняет тебе вред, не заботится о тебе или что ты собираешься что-то с собой сделать, мне придется сообщить об этом, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится.

      Это был плюс-минус стандартный протокол. Каждый сотрудник клиники являлся уполномоченным представителем и один-два раза в год, иногда чаще, Клаудии приходилось звонить в Министерство по охране детей и семьи, чтобы сообщить о преступлении в отношении несовершеннолетних.

      Ванесса отвечала на вопросы односложно. Да, она знает, какие варианты у нее есть. Нет, никто не принуждает ее сделать аборт. Когда Клаудия спросила о ее планах на будущее, девушка оказалась более многословной. В сентябре начинаются занятия в Массачусетском университете, она собирается изучать речевые патологии. Ее сестра воспитывает глухого сына. Однажды Ванесса научит его говорить.

      Ванесса М. Полностью имя никогда не указывается, как у анонимных алкоголиков, чтобы защитить частную жизнь пациента.

      – Я точно хочу когда-нибудь иметь детей, – негромко сказала она. – Сто процентов. Просто, ну, не сейчас.

      Клаудия объяснила, что при медикаментозном аборте стоит быть готовой к шести-восьми часам обильного кровотечения и сильным спазмам. «Как при тяжелых месячных, – добавила она. – Ибупрофен облегчит боль».

      Мэри вернулась в компании официального представителя Ванессы – крепкой, воинственной тетки, которая напомнила Клаудии ее собственную мать. Тетка согласилась подписать форму, но ей это явно было не по душе.

      Она молча подписала бумаги. Перед тем как уйти, она остановилась в дверях: «Это решение Ванессы, но вам я скажу – я от него не в восторге. – Она окинула Клаудию взглядом с ног до головы. – У вас есть дети?»

      Разумеется, ей уже задавали этот вопрос. Вопрошающих – чаще всего чернокожих, латиноамериканок и матерей несовершеннолетних – ее ответ не удивлял. Они смотрели на нее с недоверием: белая женщина, которая не любит детей. Клаудия чувствовала на себе их осуждение, но с вердиктом поспорить не могла. Она была белой и не любила детей, по крайней мере, не той глобальной, безусловной любовью, какую ожидают от женщин. В раннем возрасте осознав, что некоторые из них совершенно невыносимы, она любила их строго избирательно. В мэнском отделении органов опеки СКАЧАТЬ