Бельский хмыкнул.
– Завтра увидимся, – сказал он и вышел. Вскоре во дворе послышались крики и лязг железных запоров. Заспанный караульщик отворял ворота для Бельского.
– Бог даст, так увидимся, – пробормотал Борис. – Если царь не удумает чего.
Он подошёл к углу, где перед иконой Петра и Павла теплился огонёк лампадки.
Годунов встал на колени и начал молиться древним святым апостолам.
С кремлёвских стен убирали висельников. Те болтались на концах брёвен, просунутых меж каменных зубцов. Мужики, затаскивающие казнённых на стену, ругались. Брёвна играли и били по ногам. Висельники норовили сорваться вниз.
– Не скучают на Москве, – усмехнулся Яша Бусый. – А чем помешали-то эти, чего их убирают?
Пришедший с казаками царский пристав Облезов прищурился. В одном из висельников он узнал соседа. Когда Облезов уезжал встречать Ивана Кольцо, тот был живой, а сейчас уже отвисел своё в царской петле.
– Так Вербное воскресенье завтра, а потом Страстная неделя, – глухо сказал он. – Негоже покойниками любоваться на Пасху.
Он перекрестился.
В это время один из висельников сорвался и рухнул вниз. Он упал в сугроб, так что только ноги торчали. Мягкий снег просел, и покойник дёрнулся. Стоящие рядом казаки и московские жильцы отшатнулись от неожиданности.
– Не боитесь! – захохотал Арефий. – Он не Лазарь, не воскреснет, хотя и суббота ныне его!
– Молчи, богохульник! – одёрнул его Облезов. При виде повешенного соседа у него испортилось настроение.
Вскоре под кремлёвскими стенами, на берегу Москва-реки началась кулачная потеха. Царь сидел в резном деревянном кресле, закутанный в медвежью шкуру. Его знобило. Ночью царь видел страшные сны и не мог понять, что они значат. Пасхальные куличи сочились кровью. Он резал их ножом, но лезвие не брало тесто и ломалось.
– К чему такие сны? – Иван Васильевич невидяще уставился на утоптанную площадку, где бойцы уже сбили ногами снег до земли: – Может, потому, что римский папа пасху по новому календарю праздновать станет? В этом году последний раз вместе православные и католики. Последняя пасха. Последняя. Для кого последняя?
Царь засопел и повёл плечами. К нему подскочил Гаврилка.
– Сбитень дай, – хрипло велел Иван Васильевич.
Выпив пару глотков парящего на холоде горячего медового сбитня, царь как будто повеселел. Он огляделся. Слева, шагах в пятидесяти стояли казаки, приехавшие из Сибири. Впереди Иван Кольцо. Вчера царь видел из окна, как атаман приходил к дьякам, уточнял насчёт харчей и хранения подарков.
– Здоровый бугай, – подумал Иван Васильевич и усмехнулся.
К Ивану Кольцо подбежал окольничий Рязанов, атаман говорил с ним поутру. Тогда это был надменный дворянин, слова сквозь зубы медленно сочились, на Ивана не глядел СКАЧАТЬ