Неокантианство. Третий том. Валерий Антонов

Чтение книги онлайн.

      С другой стороны, последние, а также вышеупомянутые логики и другие придерживаются и отстаивают мнение, что логику нельзя отделять от теории познания. (15) Здесь все зависит от того, что понимать под такой теорией. Поскольку она отличается от метафизики, из нее исключается ответ на такие вопросы, как познаваемы ли для нас сами вещи, имеют ли пространство, время, категории значение для вещей или только для нас, существуют ли врожденные идеи и т.п.. Ничего нельзя решить и о природе души, обладает ли она теми способностями, которые приписывает ей старая психология, или же формы ее деятельности должны быть объяснены каким-то другим способом. Но тогда все, что остается, – это расчленение познания как феномена сознания, при котором, однако, нельзя избежать эмпирико-реалистического предположения о вещах вне познающего субъекта, следовательно, общий взгляд на мир принимается, по крайней мере условно, за истинный. Теперь, заслуживает ли это название теории, я хотел бы усомниться, хотя название само по себе безразлично; в любом случае, понимание природы нашего познания, полученное с его помощью, является очень умеренным и не очень глубоким. Но с тем, что введение в логику должно исходить из такого анализа обыденного знания, я согласен до определенного момента. Мысль является существенным фактором познания, и самые элементарные формы понятия и суждения даются с познанием, а не произвольно зарождаются. Но в образовании, развитии и связывании этих элементов логическое мышление идет своим путем самостоятельно и без оглядки на опыт, приходит к более сложным и богатым формам и, применяя эти формы к непосредственным фактам восприятия и сознания, расширяет познание до бесконечности. Всякая более чем простая внешняя связь явлений предполагает мысль. Не только общие законы их, но и зависимость их от причин, необходимыми следствиями которых они являются, могут быть познаны только мыслью, ибо только в ней заключено все общее и необходимое. Мышление, следовательно, должно быть сначала отделено от познания, но затем развиваться самостоятельно и, наконец, снова вступать в связь с познанием. Но имеют ли общие и необходимые формы мышления, которым фактически соответствуют явления, еще реальное значение вне их, выражают ли они сущность вещей или отношения между ними, или даже отражают в себе эволюции абсолютного, Не скромная аналитико-эмпирическая теория познания, а только метафизика может дать информацию об этом, которая, в свою очередь, чтобы не потерять путь назад к данности, не может решиться сделать шаг в темный лабиринт трансцендентальных спекуляций без путеводной нити формальной логики. Аристотель это прекрасно понимал и поэтому создал в Логике, как пропедевтике философии, инструмент для спекулятивного познания. Включить во введение в логику больше доктрины познания, чем это необходимо для получения данных для реальной задачи логики, нагрузить ее доктринами СКАЧАТЬ