Канатоходцы. Том I. Татьяна Чекасина

Чтение книги онлайн.

      В коридоре вымыто, воду в ведре менял брат. Хлоп его по руке:

      – Не узнал тебя!

      От локомотива отцеплен вагон, катит… Реально такое? С вагоном – вполне, а вот с братом Петра… Впервые нет диктата сцепки! От того и хлопок диктатору…

      В комнате швейный агрегат Жанны (в собранном виде – туалетный столик). Но на кухне над раковиной, будто роль. Какой-то принц брился на публике. Один наблюдатель в зеркале… И говорящий (для публики нехарактерно):

      – Надо на пруд.

      Дал бы доигра… добриться. Пётр на волю не выходит: бюллетень.

      Варя в платке. Валенки. Но Мишель не чучело! Накануне во дворе телестудии идёт он в «крылатке», а немолодая работница техотдела: «Ленский на дуэли!» Наверняка, образ гуляет: мелькание внимательных и молодых взглядов.

      Так какой вагон с автономным маршрутом?

      Бельё на санях волоком с каменного крыльца и – на верёвке родной улицей. Когда-то Вознесенский проспект. Теперь революционеров-экспроприаторов братьев Фарберов. О, Клондайк, пройденный предками! И вновь тычут в оледенелый пруд! Внутренний монолог гида: «В нашем городе имелось много великолепных вещей, но в итоге революции урыты и немецкие трубы, и французский фаянс…»

      В ограде набережной выход на равнину пруда. Сани едут сами…

      Коловорот «воротит», лёд шёлково скрипит, вьётся стружкой. Вдруг облом! Новая дыра увеличивает ту, которая укрыта снегом-изменником (не подельником – ха-ха-ха!) Диаметр люка. В нём – вода. Рыбаки ненавидят любителей гипертрофированных лунок. Например, в темноте провалился – и ушёл на дно… Вода хватает куртку, готова вырвать, но он дёргает ею в пучине. Не разжать ли пальцы? – уплывёт…

      Ледяными руками прихлопывает, ногами в валенках притопывает:

      «А ну-ка, девушки, а ну-ка, парни!»

      – Комик!

      – У Джека Лондона один парень бредёт Аляской… И умирает от холода…

      – Я – деревня.

      – И в «деревне» библиотека. – Руки – за отвороты тёплого полушубка.

      До Вари бельё на пруд отволакивала Фёка. Варя – копия она. А до Октябрьской революции (альзо шпрах грандмаман) для элиты города функционировала китайская прачечная, которой ныне нет, но много других для любого плебея, и ты с ними наравне, элитой, увы, себя не ощущая.

      – Мы на Грязновке (вода в ей ключевая) завсегда.

      «В ей», «завсегда»…

      – Мы благодарны партии родной, что нет у нас водопровода.

      – Ой, не могу!

      Легко всхохатывают неумные люди.

      Вторая куртка…