В пучине гражданской войны. Карелы в поисках стратегий выживания. 1917–1922. Марина Витухновская-Кауппала

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ target="_blank" rel="nofollow" href="#n_126" type="note">[126].

      То, что карелы ощущали свой регион обитания особым, отдельным от России, показал ещё в 1879 году финский «открыватель Карелии» Август Вильгельм Эрвасти в рассказе о своей поездке в Беломорскую Карелию. Когда финские путешественники с карельскими проводниками пересекли границу, один из финнов заметил: «Ну вот, теперь мы в России!». Но карелы в один голос ответили ему: «Не в России, а в Карелии!» («Ei Venähellä, vaan Karjalassa!»)[127]. Подобное же ментальное отделение России от Карелии отмечалось и русскими наблюдателями: когда олонецкий учитель П. Покровский описывал в 1870-х годах быт карел Горского прихода, он отмечал, что они называют соседний Лодейнопольский уезд с русским населением «Русью», в отличие от их собственного региона – «Карьялы»[128].

      Представляется, что наиболее точно характер национального самосознания карельского населения Северо-Запада России в начале XX века определяет формула «народный протонационализм», предложенная Эриком Хобсбаумом. Исследователь понимает под протонационализмом «определённое чувство коллективной принадлежности», основанное на различных формах массовой идентификации. Хобсбаум признаёт, что понимание истинной сущности народного протонационализма – вопрос необыкновенно сложный, ибо требует проникновения в мысли и чувства людей неграмотных, неспособных отчётливо осознать и сформулировать свою принадлежность к той или иной общности[129]. Тем не менее он предполагает, что в основе этого типа коллективной идентичности может лежать массовая культурная идентификация с определённым языком, идея общего происхождения, то есть единства некой этнической группы («чувство племени»), общие обряды и ритуалы, а также религия, – хотя, отмечает Хобсбаум, отождествление религии и этноса существует далеко не везде[130].

      Те немногие свидетельства о характере идентичности карел, которыми мы располагаем, позволяют судить о том, что в основе сплочённости этой группы лежало несколько факторов: культурная и языковая общность, «чувство племени», а также ощущение цельности своего региона, окружённого «чуждыми» по вере (финны) или по культуре и языку (русские) народами.

      Наиболее ярко этот этно-региональный тип идентичности проявляется в письмах карел, взятых на службу в русскую армию и вынужденных подолгу находиться вдали от дома, в русских регионах страны. Окружённые иноязычным, культурно и этнически чуждым населением и сослуживцами, карелы чувствовали себя заброшенными на чужбину, и только близость соплеменников могла скрасить это ощущение оторванности от родины. Вот фрагменты некоторых из писем, написанных родственниками уже известному нам Пааво Ахаве:

      – Иван Афанасьев из Новгорода, 2 февраля 1898 года: «…да с деньгами-то я справлюсь, а вот сложнее справиться с печалью, посмотрите, кругом иноязычный народ! Очень это грустно, как я по-русски не говорю ни слова, СКАЧАТЬ