– Здесь? – Господин Лаат бросил взгляд в окно. – Конечно же нет. – почти сердито произнес он и снова посмотрел на директора. – Вечером наши рейнджеры играют, и вся станция соберется на эту игру смотреть. – Он помедлил. – Я видел, как к Вам подходил Инти…
– Подходил. – Ференц постарался не улыбнуться.
– Он Вас пригласил!
– Говорил что-то такое… Думаете, мне тоже стоит пойти?
– Глупый мальчишка… – Плечи заместителя опустились. – Просил же вести себя осмотрительней! Только… обычно молчаливый со всеми людьми, он потянулся именно к Вам. Приходит, разговаривает… – Глаза господина Лаата стали умоляющими. – Конечно, шило в мешке не утаишь. Но от имени почти всех сотрудников прошу: не посвящайте Совет в то, что тут видите. Эти сведения опасны… прежде всего для аборигенов. А иным цивилизациям они и вовсе не нужны!
– Ничего странного я пока не заметил. – перебросив конец полотенца на спину, ответил господин Ласски. – Если это все, что Вы хотели сказать, я пойду. Кстати, – уже шагнув, остановился он, – Вы говорили, к станции выходит много зверья. Но я никого, кроме питомца нашего капитана, пока не встречал.
Вздохнув, словно и этот вопрос относился к личным, господин Лаат пошел с директором рядом.
– В общем, станция их не интересует. Они приходят, как я уже рассказывал, к буровым.
– С чем это связано? – Любезно задал свой следующий вопрос директор, приблизительно зная ответ.
– Осень и весна – время инициации молодняка. Время смены покровов и время любви. «Голубая кровь» становится для них своего рода эликсиром, катализатором начала преобразований. В эти непростые дни мы вытаскиваем насосы, закрываем отверстия шахт щитами, а здания комплексов целиком – силовыми куполами. И около декады отсиживаемся внутри. – Он снова посмотрел в окно. – Дожди – первый признак приближающейся осени.
– Неужели тут тоже бывает холодно?
– Нет. Не бывает. – расщедрился на улыбку заместитель. – Просто глупая земная привычка мерить год сменой сезонов. Так я жду Вас в столовой?
– Да. – Спохватился Ференц. – Сейчас ополоснусь и приду.
***
Продолжив серию опытов, которую начал на прошлой неделе, он смешивал, нагревал, выпаривал, даже сделал посев на вирусы, но в голове, независимо от желания сосредоточиться, то и дело вспыхивали картинки этого утра. Юный Инти, обжигающее прикосновение узкой ладони, уверенность в собственном могуществе… Что это было? Правдой или каким-то непонятным обманом, иллюзией? А если и так, то зачем? Мозг, как сломанный робот-уборщик, буксовал, тычась в глухую стену непонимания, невозможности рационально, с точки зрения общепринятой науки, объяснить произошедшее. А еще эта боль, то и дело проскальзывающая в словах господина СКАЧАТЬ