– Я и сам был удивлен, – кивает Широков. – Он ведь молчал, как партизан. Говорит, полгода уже вместе.
Кошусь на секретаря и тихо спрашиваю:
– Ты думаешь, у них по любви?
Дядя Сережа друг семьи, сколько я себя помню. Учились все на одном курсе: он, папа, мама. У него какая-то смежная отрасль бизнеса, я не вникал, но с отцом плотно сотрудничают. Ну и дружат до сих пор. По крайней мере, раньше на всех праздниках он бывал, да и часто заезжал просто так. Потому ему этот вопрос задаю спокойно.
Широков задумчиво жует нижнюю губу.
– Не знаю, Дэн, – говорит тихо в ответ. – Для Игоря, кажется, серьезно, не просто увлечение. Сам понимаешь, не стал бы он под венец вести, если бы нет… Опять же, за эти полгода он сильно изменился, много о будущем говорит, о семье, об ошибках…
Дядя Сережа замолкает, потому что дверь приемной распахивается, и появляется отец. Мы с Широковым синхронно поднимаемся.
– Привет, – жмет папа ему руку, – пойдем в кабинет.
– Ну рад был повидаться, – кивает мне дядя Сережа, я отвечаю тем же.
Отец пропускает друга вперед, а меня спрашивает:
– У тебя какие планы, Дэн?
– Поеду, – говорю лениво, – дома увидимся.
– Хорошо.
Выхожу в коридор и застываю возле соседней двери. Вот блин, наваждение. Нужно просто пройти мимо, а меня так и тянет туда. Мне и сказать-то ей нечего. Пока, по крайней мере.
Все-таки ухожу, еду в сторону центра, погуляю немного, столько лет не был в Москве. Разговор с отцом вышел любопытный, как и слова Широкова о том, что тот изменился. И правда, изменился. Мягче стал, что ли, на компромисс идет. Хватку не потерял, нет, но… Человечность появилась.
Усмехаюсь этой мысли, снимая машину с сигнализации. Любовь так влияет, выходит? Вот и дядя Сережа считает, что отец не просто партию удобную подобрал, а именно влюбился. Думаю о Варе, и не вяжется.
Хоть тресни, не могу понять, что она в нем нашла, кроме денег. Усмехаюсь. Дурак я, как и отец, если опять ищу что-то хорошее. Наискался десять лет назад. Мать в больнице лежала при смерти, а я, как идиот, носился по общагам и кофейням. Реально идиот.
Пытаюсь отвлечься, брожу по центру, благо, погода хорошая, тепло, солнечно. Думал, что не испытываю к этому городу особых чувств, но каждый раз в редкие приезды сюда гулял с удовольствием. Мне нравится Москва больше серых лондонских улиц. Здесь все иначе: мироощущение, люди, ритм.
Я даже в какой-то момент понял, что пытался до меня отец донести, когда категорически отказывал в учебе в Англии. Там мне все чужое, даже за столько лет родным не стало, привык просто. А здесь… Даже дышится легко. Странно это все, конечно, не анализируемо, почему так.
Сижу на скамейке с кофе и почему-то вспоминаю первые годы жизни в Англии. Когда мама умерла, я уехал доучиваться туда. Отец не был против, понимал: нам обоим нужно время, чтобы пережить эту утрату, а находясь рядом, мы просто сожрем друг друга. Только он ждал, что я вернусь, а я отказался.
Вот СКАЧАТЬ