Автобиография большевизма: между спасением и падением. Игал Халфин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Якорной площади Кронштадта прошел митинг против «самодержавия коммунистов» под лозунгом «Власть Советам, а не партиям!». Известен в институте был текст обращения к Ленину с требованием обеспечить свободу слова, собраний и союзов, провести тайные выборы в Советы, упразднить комиссаров. «Мы, анархисты, приветствуем революционных кронштадтцев, свергших ярмо исполкомов и комиссаров, – гласило воззвание анархистов весны 1921 года. – <…> Рабочие и работницы. <…> Нынешняя власть, называющая себя рабочей, смотрит на вас как на трудовую машину, прикрепив к казенным профсоюзам. Принудительный труд – вот лозунг „рабочей“ власти. <…> Довольно слушать пустую болтовню казенных партийных агитаторов. Довольно сытых речей и господских угроз»[472]. Окружающие интересовались у Никифорова, солидарен ли он с такими заявлениями. Его приятель, Бушинский Федор Евгеньевич, подался было в РКП, но события сильно его испугали: «Бушинский струсил, приходил спрашивать, как обстоят дела в Кронштадте и прочее… просил Никифорова сказать в ячейке, что его записали случайно и подал заявление случайно»[473].

      Бушинскому было на кого равняться. Целый ряд кронштадтских большевиков публично объявил о том, что совесть не позволяла оставаться в партии «палача Троцкого». Выборочные заявления о выходе из РКП публиковались в местных «Известиях». Хотя эти заявления вряд ли дошли до Смоленска, они выражали общий настрой Бушинского или, по крайней мере, партийное бюро подозревало его в этом. Так, военный командир Л. Королев писал в кронштадтскую газету: «Признавая создавшееся положение критическим от действия наглой кучки коммунистов, свивших себе прочное гнездо вверху коммунистической партии, и входя в партию коммунистов под давлением, как рядовой работник – я с ужасом смотрю на плоды дел их рук. Доведенную до разорения страну может восстановить только рабочий и крестьянин, которых партия коммунистов, как правящая, ощипала до последнего пера. Поэтому я выхожу из партии и отдаю свои знания на защиту трудовой массы»[474]. «Ввиду того, что в ответ на предложения тов. Кронштадтцев прислать делегатов из Петрограда, Троцкий и верхи коммунизма послали первые снаряды и тем пролили кровь, – прошу меня с сегодняшнего дня не считать членом Р. К. П., – вторил ему некий Андрей Браташев. – Речи коммунистических ораторов затуманили мне голову, но сегодняшний прием бюрократов-коммунистов освежил ее. <…> Благодарю бюрократов-коммунистов за то, что они открыли свое лицо и тем самым вывели меня из заблуждения. В их руках я был слепым орудием»[475].

      Преподаватель 2‐й Трудшколы Кронштадта Т. Денисов отрекался от партии в своем крайне выразительном письме:

      <…> Широкий взмах просветительной волны, брошенный коммунизмом, классовая борьба трудящихся с эксплуататорами, Советское строительство вовлекло меня в партию коммунистов, кандидатом которой я состою с 1 февраля 1920 г. За время пребывания в партии предо мною открылся целый ряд существенных недочетов среди верхов СКАЧАТЬ