Несчастливые люди. Алексей Петрович Бородкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ будто намереваясь закурить. Папирос не нашел, поморщился, движением пальцев, как веером, отшвырнул ветошку на деревянный ящик… тут же подошел, сложил её дважды и опустил в боковой карман куртки, затем развернулся на каблуках, медленно протянул по студии взглядом… не замечая гостя абсолютно.

      Это был ритуал, понял Николай Дмитриевич. Выход из вдохновения.

      За форточкой на гвозде висела авоська, художник втянул её в комнату вместе с облачком мороза: коробка пельменей, плюс бумажный коричневый свёрток. В свёртке два элемента: помятый цибик чаю и бумажный пакет. В пакете – неожиданная брусника. Крупная, багрово-красная, притягательная, словно распарившаяся в бане баба.

      Не удержавшись, Николай Дмитриевич спросил:

      – А этот вот… чего? За пивом побежал?

      Персонаж на картине держал в руке бидон, вдалеке у перекрёстка виднелась желтая бочка.

      – Может быть, – неохотно согласился Полубесок. – Он сам ещё не решил, и мне не сказал.

      – Ну, ты мастак! – восхитился Николай Дмитриевич. – Сила! У меня в автопарке один тоже так… механик, вообрази себе, так он мотор пятьдесят шестого газона с закрытыми глазами перебирает! Три класса образования, а умён, как чорт! Я ему говорю: "Ты уникум!" А он обижается: "Чего ты, – говорит, – лаешься?!"

      – Так ты чего хотел? Дело пытаешь, аль от дела лытаешь?

      Николай Дмитриевич сдержано пересказал про уход Аркадия, про Лидку и про милицию. Про билет говорить не стал, приберегая козыря.

      – Странное дело баешь, дядя… – Полубесок высыпал на стол горсть мёрзлых ягод, покатал одну пальцами, заметил краску на пальце, начал её оттирать. – Аркашка мог бы к Афине пойти, да она его не примет.

      – Кто такая Афина? – уцепился Николай Дмитриевич.

      – Так… никто… оторванный лист с прошлогодней берёзы. Не бери в голову.

      – А кто ещё?

      – Не возражаешь, если я пообедаю? Жрать охота, словно курсистке после экзаменов… хорошо сегодня писалось, снизошло.

      На двухкомфорочную малосемейную плитку Полубесок поставил чайник (крупный, алюминиевый, затёртый), рядом кастрюльку. Кастрюлька тоже была алюминиевой, бывалой, супротив чайника – вполовину, или дажее меньше.

      Когда вода закипела, Полубесок всыпал заварку прямо в кружку, ленясь заварить чай в заварнике. Пельмени же потребовали к себе отношения.

      Содержимое картонной коробки смёрзлось в камень, и Николай Дмитриевич ожидал конфуза, однако не тут-то было: Полубесок обхватил коробку двумя руками, как, наверное, взял бы за голову ребёнка "показать Москву" – положив ладони на уши и прижав локти к туловищу – затем, большими пальцами начал "отщёлкивать" отдельные ледышки-пельмешки прямо в кастрюльку. Отсчитав двадцать штук остановился.

      – Так ты зачем пришел? – спросил.

      – Разузнать, – Николай Дмитриевич пожал плечами. – Человек не иголка. Надо найти. Вы, допустим, когда в последний раз встречались?

      – Дак… СКАЧАТЬ