– Это правда, что рекламщики приходили, чтобы предложить мне сняться для постера? – спросила я.
– Какие еще рекламщики? – Симон вытащил из автомата бело-синюю жидкость и выпил половину залпом.
– Не важно.
Вот только есть один нюанс: почему я все помню? Неужели нельзя было просто подчистить мне память той штуковиной, и я бы в недоумении грызла ногти, страдая по пропавшим денежкам? Пытался, но не сработало? Изначально не работало, это была всего лишь игрушка, а я поверила в небылицу? И, учитывая все это, по какой-то непонятной причине мне совершенно не хотелось его сдавать.
– Это еще не все, – вновь заговорил Симон. – Веришь в совпадения?
– Не особо.
– Ты, наверное, в курсе, что небольшая проблема сегодня произошла с Санни.
– И что? Я виновата в том, что не прониклась к ней сочувствием? Не я глотала чистящее средство, или что там попалось ей под руку. Пусть платит штраф, все справедливо.
– При выгрузке выяснилось, что ее копий нет.
– Как это нет? – Я приподнялась и в недоумении уставилась на Симона.
– Стерты без возможности восстановления. Тебе не кажется странной такая «командная работа» по самоустранению?
Они стерты. Тысячи минут разговоров где-то на удаленном сервере были зашифрованы в архивах, ожидая, что их тоже сотрут. Я видела ее смерть, и это не последствия использования алгоритма, который описывали те, кто его продает, не безболезненная ликвидация носителя.
– Ты же говорил, что сегодня мы должны объединиться, быть командой. Доволен?
– В отчете написано, что это отравление «поддельным синтетическим продуктом», – процитировал он. – Проще говоря, это паленый XX4. И я без понятия, где она его достала. Надеюсь, ты держишься подальше от этого.
Морщина у меня на лбу разгладилась, и я снова откинулась на спинку кресла. Делают ли те девять миллилитров меня частью мирового заговора? Мне вспомнились смертельные яды, которые в микродозах служат лекарством. Стало казаться, что у меня скоро лопнет сосуд. Сердцебиение было такое, будто я бегу марафон.
– Меня тошнит.
Я резко встала и вышла из комнаты. Закрыв за собой дверь ванной, я прислонилась к холодной стене, облицованной плиткой с русалками, и сделала несколько очень глубоких вдохов – так, что между ребрами защемило. Потом я вытащила из кармана записку Ярона и разорвала ее на несколько мелких кусочков, которые затем отправились в мусорорасщепитель. Прибор съел бумажку со словами СКАЧАТЬ