Юрген помотал головой, смахнув наваждение дурных воспоминаний. Вытер рукавом мокрое от дождя лицо. Впереди показалась речушка и аккуратные глинобитные домики с соломенными крышами. Путники подъезжали к Яссе.
II
Старейшина деревни Драго встретил шоно вместе со своей супругой Нуцей. Оба были уже на ногах, Нуца готовила на завтрак кукурузную кашу, а Драго тут же пригласил дорогих гостей в дом. Юрген сразу же услышал, что между собой пожилая пара общалась на местном диалекте, который можно было встретить в Валахии. Нуца начала искать в сундуке одежду для промокших гостей.
– А ты знаешь их язык? – спросил Шу Оташа.
– Нет, – покачал головой тот.
– А я знаю, – довольно проговорил Юрген.
– Тогда слушай на всякий случай.
– И сам понимаю.
– Юноша ведь норт? – показывая на Юргена, поинтересовался Драго.
– Норт, – кивнул Шу.
– Тогда тебе будет интересно пообщаться с нашим зятем Витольдом, он тоже родом из Нэжвилля. – Он в соседнем доме с Илинкой. Может, ты захочешь погостить у них?
Юргена словно окатили ведром холодной воды.
– Витольд? Никсон? – переспросил он.
– Верно, – оживился Драго. – Знаешь его?
– Лучше бы не знал, – пробормотал Шу.
– Юрген останется здесь, – вмешался в разговор Оташ. – У меня к тебе вопрос, Драго. Не приезжал ли к вам в деревню на днях раненый норт? Мы собственно его ищем.
Драго замялся.
– Скажи, великий шоно, он что-то сделал? – спросил старейшина.
– Нет, ничего.
– Ты накажешь его?
– Вовсе нет.
– Он у нашей старшей дочери Виорики.
– Это где? – спросил молчавший до этого Рейн.
– Проводи нас, – попросил Оташ Драго.
– Хорошо, – кивнул старейшина. – Это рядом.
Соседний дом мало чем отличался от жилища старейшины и его супруги. Хозяева тоже уже не спали, на втором этаже шумели дети, Виорика готовила у печи, а её муж плотничал в своей мастерской. Увидев отца вместе с шоно, Виорика выронила из рук поварёшку.
– Он говорит, что не станет его наказывать, дочка, – на местном диалекте проговорил Драго. – Надо поверить.
Оташ вопросительно взглянул на Юргена. Тот перевёл ему слова старейшины. Тем временем Виорика подняла поварёшку, положила её на стол и отдёрнула занавеску справа от печи, за которой обнаружились сдвинутые лавки, застеленные одеялами, на которых лежал Олаф. Его глаза были СКАЧАТЬ