Литература и кино – миф или реальность?. Игорь Митюшин

Чтение книги онлайн.

      Однако период равновесного единства морального и эстетического был недолог. Уже в Римской империи разделение физического и духовного, а вместе с ними – морального и эстетического явно ощущалось не только в повседневной жизни граждан, но в самой концепции общественного устройства. Общество было поделено на трибы, на группы разного достоинства, имеющие неодинаковые права и возможности. И сама империя включала разные области с различным общественным статусом.

      Моральные ценности стали дробиться: что морально для одних, то аморально, безнравственно для других (институт рабства, например). Богатая верхушка общества постепенно погрязала в неуёмной роскоши, развлечениях, духовно разлагаясь и утрачивая чувство меры, гармонии. Именно это, как отмечал Гегель в своей работе «Философия истории», в значительной мере способствовало падению империи. Богатым римлянам были чужды образование и искусство. Они вывозили из Греции рабов, которые становились для них писателями, поэтами, заведующими их фабрик, воспитателями их детей. Империя для обслуживания своих интересов нуждалась в художниках, архитекторах. Их творчество было подчинено идее прославления империи и её августейших особ. Это были скульптурные портреты императоров, величественные архитектурные сооружения (например, Колизей в Риме).

      Именно Рим задал тот стиль прославления власти, её силы, величия, к которому много веков спустя обращались художники России при возведении Петербурга – столицы Российской империи, или зодчие уже XX века, славившие диктаторские режимы Германии, Советского Союза.

      Гегель отмечал, что состояние римского мира «стало муками родов другого, более возвышенного духа, который открывался в христианской религии».