Гамаюн не поможет: Гамаюн, спору нет, знает всё, да не расскажет, а расскажет – не поймёшь. Я-то, если хочешь, могу и брюсовы книги Сивилл из Сухарёвой башни принести, прорицание воли богов и предсказание будущего, двенадцать тысяч листов полууставного письма – как? Могу и редкую liber vaticinatiinem достать, а толку? Могу и что-нибудь из ещё незнаемого людьми, по мелочи, что поторопило бы ваше движение вперёд, открыть-подсказать, но знаешь, впереди-то у вас пропасть, и сначала нужно мост наладить через неё, а потом уже объяснять, как устроены сапоги-скороходы. Лукавцы ныне мудрее, кипящая смола и раскалённые сковородки не их методы, они теперь умникам вашим подсказчики, прогрессоры, подсказывают, как вам быстрей до пропасти доскакать, расскажут из чего порох состоит, растолкуют какому-нибудь «гению», пока он молод и бестолков, как великая сила в пылинку запакована да как её распаковать… но тебе же этого не нужно? Я бы мог поторопить события и даже открыть тебе, как, не выходя из вот этой кельи, смастерить какую-нибудь смертоносную игрушку… одного-то царя за версту жизни лишить можно, а уж прославиться на века – пожалуйста. Как ты насчёт славы? Понятно… у нас, русских с этим плохо… в смысле – хорошо: откроешь нашему Левше какой-нибудь секрет, так он не в патентное бюро бежит, как все нормальные шведские немцы, а к соседу по даче – похвастаться, а уже сосед-швед и в бюро сбегает, и денег со славой заодно заработает. Эх, ты бы знал, сколько вам открытий чудных готовит, будь он неладен, просвещенья дух! Цари ещё наплачутся… но нам-то с тобой не гремучий студень нужен… Нам даже неинтересно знать, ни из каких зёрнышек прах земной слеплен, ни как звёзды по небу ходят. Нам сразу подай от этих небес вожжи, порулить. Так? Что ж, по-русски, по-русски… Да, просто подглядеть будущее любой травник после белены и любой грибник после тонкой поганки сможет, нам не подглядеть, нам направить его нужно. Помнишь ведь щурово: пророчествовать – не угадывать, а сотворять. И чтоб не задумываться, чтоб только душой… прости, Господи… тьфу ты, чёрт, запутался с тобой! Твоя работа главная, что и говорить, но без меня ей грош цена. Не на соседа порчу насылаешь – мировую оглоблю повернуть дерзнул, тут тишком не проедешь. Чтобы по-твоему случилось, чтобы тебя после первого же твоего престрашного прозрения не удавили в монастырском подвале, мне не меньше твоего поработать придётся. Кого обольстить, кого попугать, кого заблудить. До царей и лестное слово донести непросто, про бранное и думать нечего, а уж такое, которое их же и погубить должно, да чтоб они сами ещё за это слово перед Ним порадели – только с моей помощью. Нет, много я тебе отмерил, не такая твоя работа и главная – золотник в пуде, напророчить и дурак напророчит.
– Всего-то золотник в пуде?
– Ну, не в пуде – в лоте золотник, третья доля.
– А другие две трети?
– Это уже иная работа, – постучал по кости между отсутствующими рогами, – ума! Душой только напортишь, обязательно напортишь, с душой к этим двум третям близко подходить нельзя.
