Сказания о людях тайги: Хмель. Конь Рыжий. Черный тополь. Алексей Черкасов

Чтение книги онлайн.

      Помолчали. Лопарев опять спросил:

      – Как народ зимовал вот в этих землянках? Морозы ведь в Сибири.

      – Не морозы, барин, – само огневище. По неделе из землянок и избушек не вылазили. Одна семья в пять душ замерзла.

      – Разве нельзя было остановиться на зимовку в какой-нибудь деревне?

      Семен боязливо оглянулся:

      – Кабы можно было!.. И деревни проезжали, и вокруг городов по тракту объезжали, а на зимовку в землю зарылись. Потому – вера наша такая. Крепость Филаретова, значит.

      – Ты рад такой крепости?

      Семен испугался. Кровь кинулась ему в лицо, и он чуть в нос, с запинкой пробормотал:

      – Не совращайте, барин!.. Грех так-то пытать…

      Лопарев невесело усмехнулся:

      – А я-то думал, что ты не из пугливых.

      – Спытайте в другом, а не в верованье, барин. Нонеча вот, до того как вы объявились, разорил я логово волчицы. Шел степью и наткнулся на логово. Без палки и без ружья был. Потешно так!.. Вижу, ползают в траве волчата, пять штук. Самой волчицы не видно. Я снял рубаху, и всех волчат сложил туда, и завязал рукавами. Тут и волчица объявилась. Ох, лютая!.. Хорошо, что я сапоги тот раз тащил в руках. Кабы видели, как я ее сапогом бил по морде. Во потеха!.. Она-то кидается, а я – бах, бах по морде, да потом как схвачу за хвост!.. Тут и кинулась она по степи – на коне не догнать.

      Вот он каков, поморец филаретовского толка! На волчицу с голыми руками не убоялся кинуться, а на судном моленье, когда безвинную Акулину с младенцем жгли огнем, онемел от страха. В пору хоть самого жги.

      – Старец Филарет говорил мне, будто тебя хотела совратить Ефимия, невестка Филаретова?

      Семен тонко усмехнулся:

      – Наговор, барин. Мало ли что старцам не привидится? И невестка она никакая – ни жена Мокея, ни приживалка, никто. Под ярмом живет. Мокей-то – кабы видели! Чудище рыжее. Силища у него страшная. Подковы гнет, яко гвозди. Костыли в бревно кулаком забивает. Положит на костыль железяку, чтоб не поранить руку, как трахнет, так костыль в бревне.

      – А что, если Мокей узнает, как Ефимия ходила с тобой за травами?

      – Дык што? – пожал плечами Семен. – Мое дело третье. Позвала – пошел. Ко Гнилому озеру водила. По горло лазил в той воде, траву выискивал, на которую она показывала с берега. А пустынник Елисей вопль поднял: искушала, грит. Кабы искушала!.. Ефимия не такая, барин.

      – Какая же?

      – Благостная. Так ее все зовут. А по уму-то – страх Божий. Говорить говорит, а что к чему, не поймешь. Будто из Писания, а как проникнешь, совращение с веры получается.

      Лопарев ничего не ответил. Знал ли он сам Ефимию? Не ее ли волю исполнил?..

      «Зрить хочу тебя просветленного и ясного», – вспомнил слова Ефимии и будто увидел ее перед собою – страстную, призывную и желанную. Как бы он сейчас обрадовался, если бы она шла к нему навстречу!

      Нет, не Ефимия шла навстречу, а гигант Ларивон, СКАЧАТЬ