Собрание сочинений в шести томах. Т. 5: Переводы. О переводах и переводчиках. М. Л. Гаспаров

Чтение книги онлайн.

      Канун самого длинного дня.

      ² <Роза>

      Каждому видятся виденья,

      но никто не хочет признаться

      и живет, словно он один.

      Большая роза

      всегда была здесь рядом

      с тобой во сне,

      твоя, но неведомая, —

      но только теперь, пригубив

      крайние ее лепестки,

      ты почувствовал плотный вес танцовщика,

      падающего в реку времени —

      в страшную зыбь.

      Не трать дыханья, которым

      одарил тебя этот вдох.

      ³ <Морок>

      Но и в этом сне

      так легко виденье становится

      страшным мороком.

      Так рыба, блеснув в волне,

      уходит в глубинный ил,

      так меняют цвет хамелеоны.

      Город стал блудилищем,

      сводники и шлюхи

      закликают затхлыми прелестями;

      девушка, вышедшая из волн,

      надевает коровью шкуру,

      чтобы даться быку;

      поэт

      смотрит на кровоточащие статуи,

      а толпа швыряет в него дерьмом.

      Уходи из этого сна,

      как из кожи, иссеченной бичами.

      ⁴ <Вихрь>

      В диком мотовстве ветра

      вправо, влево, вверх, вниз

      кружится мусор.

      Смертный пар

      цепенит людские тела.

      Души

      рвутся покинуть плоть,

      они жаждут, но нет воды,

      они тычутся, как в птичьем клею,

      взад, вперед, наугад,

      бьются тщетно,

      и уже им не поднять крыльев.

      Край иссох —

      глиняный кувшин.

      ⁵ <Ворожба>

      Мир укутан в снотворные простыни.

      Ему нечего предложить,

      кроме этого конца.

      Жаркой ночью

      высохшая жрица Гекаты,

      груди настежь, на крыше дома

      исторгает рукодельное полнолуние,

      а две маленьких рабыни, зевая,

      в медном размешивают котле

      душные зелья:

      завтра вволю насытятся любители.

      Страсть ее и белила —

      как у трагической актрисы,

      и уже осыпается гипс.

      ⁶ <Нагота>

      Под лаврами,

      под белыми олеандрами,

      под колючей скалой,

      и стеклянное море у ног, —

      вспомни, как хитон на глазах твоих

      раскрывался, соскальзывая с наготы,

      и ложился вокруг лодыжек,

      мертвый, —

      не так ли упал этот сон

      между лаврами мертвых?

      ⁷ <Сад>

      Серебристый тополь в ограде —

      его дыхание отмеряет часы твои

      днем и ночью —

      водяные часы, полные небом.

      Его часы в свете луны

      тянут черный след по белой стене.

      За оградой несколько сосен,

      потом мраморы и огни

      и люди, изваянные, как люди.

      Только черный дрозд

      щебечет, прилетая пить,

      и СКАЧАТЬ