Повести и рассказы. Николай Лесков

Чтение книги онлайн.

      Я отзываюсь:

      «Какое же, боготечный муж, мое дело? Или ты все знаешь?»

      «Знаю, – говорит, – знаю. Когда же человек далекий путь без дела творит? Все, брате, все пути Господнего ищут. Помогай Господь твоему смирению, помогай!»

      «Какое же, – говорю, – святой человек, мое смирение? Ты смирен, а мое что за смирение в суете!»

      А он отвечает:

      «Ах, нет, брате, нет, я не смирен: я великий дерзостник, я себе в Небесном Царстве части желаю».

      И вдруг, сознав сие преступление, сложил ручки и как малое дитя заплакал.

      «Господи! – молится. – Не прогневайся на меня за сию волевращность: пошли меня в преисподнейший ад и повели демонам меня мучить, как я того достоин!»

      «Ну, – думаю, – нет: слава Богу, это не Памва прозорливый анахорит, а это просто какой-то умоповрежденный старец». Рассудил я так потому, что кто же в здравом уме Небесного Царства может отрицаться и молить, дабы послал его Господь на мучение демонам? Я этакого хотения во всю жизнь ни от кого не слыхал и, сочтя оное за безумие, отвратился от старцева плача, считая оный за скорбь демоноговейную [71]. Но наконец рассуждаю: что же это я лежу, пора вставать, но только вдруг гляжу, отворяется дверь, и входит мой Левонтий, про которого я точно совсем позабыл. И как он вошел, сейчас старцу в ноги и говорит:

      «Я, отче, все совершил: теперь благослови!»

      А старец посмотрел на него и отвечает:

      «Мир ти: почий!»

      И мой отрок, гляжу, опять ему в землю поклонился и вышел, а анахорит опять стал свой лапоток плесть.

      Тут я сразу вскочил и думаю:

      «Нет; пойду скорее возьму Леву, и утечем отсюда без оглядки!» – и с тем выхожу в малые сенички и вижу, что мой отрок лежит тут на дощаной скамье без возглавия навзничь и ручки на груди сложил.

      Я, чтобы не подать ему виду тревоги, гласно спрашиваю:

      «Не знаешь ли ты, где я зачерпну себе воды, чтобы лицо умыть? – а шепотом шепчу ему: – Богом живым тебя заклинаю, скорее отсюда пойдем!»

      Но всматриваюсь в него и вижу, что Лева не дышит… Отошел!.. Умер!..

      Взвыл я не своим голосом:

      «Памва! отец Памва, ты убил моего отрока!»

      А Памва вышел потихоньку на порог и говорит с радостию:

      «Улетел наш Лева!»

      Меня даже зло взяло.

      «Да, – отвечаю сквозь слезы, – он улетел. Ты из него душу, как голубя из клетки, выпустил!» – и, повергшись к ногам усопшего, стенал я и плакал над ним даже до вечера, когда пришли из монастырька иноки, опрятали его мощи, положили в гроб и понесли, так как он сим утром, пока я, нетяг, спал, к церкви присоединился.

      Ни одного слова я более отцу Памве не сказал, да и что бы я мог ему сказать: согруби ему – он благословит, прибей его – он в землю поклонится, неодолим сей человек с таким смирением! Чего он устрашится, когда даже в ад сам просится? Нет: недаром СКАЧАТЬ