Стрекозка Горгона. Елена Гостева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и в Австрии, и в Пруссии, и в Швеции, и в Турции, и в Бельгии и во Франции. Можно ль было требовать от жены-красавицы, чтобы она с мужем-офицером все тяготы походные претерпевала? Нет, не желал этого любящий супруг. Соглашался и с тем, чтобы сыновья в деревне росли, на попечении его матери. В деревне всё ж детям вольготней, и воздух здоровее.

      И Глафира Ивановна не обижалась на невестку, радовалась, что два озорных внука при ней живут, старость её скрашивают. Когда Лапин из заграничного похода из Франции вернулся, в Петербурге служить стал, у него еще детки рождались, но выжила только Ангелина 1817 года, её в деревню уже не отправили, сего ангелочка Ольга Сергеевна сама холила и лелеяла.

      А Танюшу Телятьеву воспитывали дед и бабка Целищевы, познавшие много горя, потому не имевшие ни сил, ни желания держать внучат в строгости, баловали, как могли. Было у них пятеро детей. Однако, одна память о больших надеждах, что возлагались на деток, осталась, ничего почти не сбылось… В Отечественную войн у трое сыновей, не успевших жениться, головы сложили. А до этого много слёз было пролито из-за исчезновения шестнадцатилетней дочери, которая через шесть лет вернулась с двумя цыганятами на руках. Потом пришло известие, что в Петербурге умер зять, следом на тот свет ушла старшая дочь, что после смерти мужа места не находила, всё винила себя, что не согласилась ехать с ним в столицу, и не она была рядом, когда супруг разболелся.

      Так и остался Целищев Павел Анисимович почти у разбитого корыта. Выходило, что со смертью его пресечётся древний дворянский род. Вместо кучи внучат, (так бы и было, если б сыновья не погибли молодыми), возле него были лишь Антон и Таня Телятьевы – дети Анны, да от Анастасии цыганята Николай и Семен. Отставной генерал упросил отца их, цыгана Кхамоло (в крещении Константина), чтобы хоть один из сыновей носил фамилию матери – вдруг да тому и удастся дворянства достичь и возродить фамилию. Кхамоло, посоветовавшись со старейшинами, согласился. Потому Николай был Целищевым, а его младший брат – Ворончагирэ. Понимал дед, что непростую задачу перед внуком поставил: чтобы не просто разночинец, а сын цыгана был аноблирован[1], т. е. в дворянство возведен, это надо очень постараться. Но всё ж надеялся.

      В свете предубеждение перед столь неравным браком было очень сильно, считали, что Анастасия опорочила не только себя, но и весь род. Юная дворянка, исчезнувшая из дома – уже бесчестье, но лучше бы она и не возвращалась домой, чтобы не открывать всю глубину позора. Если б девица сбежала из дома с гусаром иль уланом, да хоть бы и с армейским прапорщиком-пехотинцем, об этом, конечно, не забыли бы, однако простили б. Но вернуться домой с цыганятами на руках! – такого даже провинциальное общество, не столь уж и чванливое по сравнению со столичным, никак не могло одобрить! Старикам Целищевым сочувствовали, в гости их, тем более самого генерала, приглашали, ну а к ним заезжали разве что по делам, по большой надобности. И речи не могло быть, чтобы отпускать к ним дочерей. Впрочем, громко злословить мало кто решался – всё ж Целищев-то генерал, СКАЧАТЬ