Уверение Фомы. Рассказы. Очерки. Записи. Станислав Минаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стокилограммовый, с дипломатом в руцех, в голубом пиджаке и серебристой бабочке с чёрной каёмочкой – лёгкой пташкой перемахнул через борт, в компанию внимательной молодежи, заполнявшей палубу.

      Присев на свободное скамеечное местечко, он огляделся: мельком рассмотрел соседей и, сколь возможно, проплывавшие красоты. Когда Лисунов откупорил «Балтику» и замер на мгновение в позе горниста, молодежь встретила новую картинку радостными аплодисментами.

      Пиво заканчивалось быстро, вопреки его излишней медовости. «Господин хороший! – старомодно прохрипел невесть откуда взявшийся прогулочный бомжик. – Дайте, грю, милостиво пивка-то глотануть! Душа горит!»

      «А ты – почвенник или западник? – спросил Лисунов. – А то я по твоей бороде не просекаю». «Православные мы, батюшка!» – бомж хлопнул глазами и закрестился на проплывавший мимо храм. «Держи, брат!» – вздохнул Лисунов и протянул православному пэтбутылку с останками пива. Вспомнил реплику друга-поэта, полученную накануне поездки: «Почва, бля!.. Не хрен в Питер в лаптях ездить!», вспомнил, что на лацкане пиджака у него до сих пор белеет красивый овальный значок с золотистым автопортретом Пушкина (значок Лисунов намеренно-провокативно пристегнул, едучи на конференцию), да и хохотнул, отчего молодёжь снова попритихла, видимо, ожидая следующей сценки.

      Катер как раз шёл по Мойке. Лисунов, предварительно вручив ближней девчушке свой двадцатилетний безотказный фотоаппарат «Зенит-Е» (выручай, мол, старик, прошедший грозы, обвалы и пропасти в горах Кавказа и Крыма да стужи в Архангельской губернии), распрямился у поручня и со смутной полуулыбкой замер в кадре, где за его спиной зажелтел дом номер 12, пушкинский.

      На следующий день к Лисунову с ходу бросилась тётушка, которая благотворительным образом с помощью приятеля-скульптора изготовила памятные медали: «Я хочу вам дать с собой еще несколько медалей! Обязательно, именно вам! Чтобы вы на Украину увезли, я же сама – русская с Луганщины. Я правильно поняла, что вы связаны с Фондом Чичибабина? Я и для чичибабинского музея передам».

      В отличие от торжественного открытия, прошедшего в музее Ахматовой в Фонтанном доме, всё завершалось торжественным вечером в Пушкинском музее на Мойке. Зал оказался заполненным едва ли наполовину – в основном участниками конференции. Лишь потом Лисунову стало ясно, почему не было почти никого из питерских: они уже отправились на застолье в редакцию журнала. Но, ведомые распорядителем и этого вечера Аркадием Смирениным, выступили композиторы Заслонский и Мищенко (последний зачитал надписи с открыток, присланных ему Бродским из-за границы), а Семён Пушник прочёл несколько стихотворений памяти Бродского, одно из которых Лисунов знал и очень любил. Прогундел псевдобард, тоже участник конференции, создавший в Екатеринбурге клуб любителей Бродского. Жена Пушника Ольга Нахимова, поэт и эссеист, уже в фойе шепнула Лисунову: «Но ведь должны быть у барда хоть какое-то ухо и чувство слова!» Наконец-то Лисунову удалось вручить СКАЧАТЬ