Елисейские Поля. Ирина Одоевцева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ зажмурился и повернулся на спину. Завтра… Нет, о том, что будет завтра, лучше не думать. Все так запутанно, тяжело и скверно.

      Он вдруг вспомнил слова своей старой бабушки-еврейки, маленькой, сутулой, вечно кутавшейся в большой клетчатый платок: «Не дай тебе Бог, Абрамчик, перенести все страдания, которые может вынести человек».

      Не дай тебе Бог. А вот Бог дал. Не послушался старой бабушки в клетчатом платке. Разве он не перенес уже почти все страдания, которые может вынести человек?

      Сквозь неплотно задернутые шторы тонкий лунный луч падал на ковер. Кресло у окна тяжело темнело.

      Рояль поблескивал в углу. Было тепло и тихо. Фанни дышала почти неслышно.

      Ему стало страшно. Он снова зажмурился. Что впереди? Что еще осталось перенести? Неужели позор, суд, тюрьма? Не думать, не думать. Лежать так на спине и стараться представить себе что-нибудь успокоительное. Звезды. Да, это очень успокоительно. Звездный свет доходит до земли в двести лет. Или вот еще об Египте. Нет, лучше уж о звездах. Но только надо сосредоточиться, чтобы ясно их видеть. Большая Медведица, Кассиопея, Сатурн. Сатурн? Сколько у него колец? Девять, кажется. Они медленно вращаются. Что значит моя жизнь, мое горе? Что вообще значит человеческая жизнь? Сатурн, Венера.

      Рядом что-то тихо зашевелилось. Он повернул голову, с удивлением вглядываясь в темноту. Что это? Разве он не один? Не один, под огромным звездным небом, со своей тоской?

      – Фанни, вы не спите?

      Шорох перешел в шепот:

      – Нет, я не сплю, Абрам Викентьевич.

      – Что с вами? Вам приснился дурной сон?

      – Нет, я не спала. Я, – всхлипнула она, – я знаю. Это вы для нее серьги взяли. – Она громко заплакала, как-то по-детски ловя воздух старыми, мокрыми губами. – Я все знаю. Я давно знаю. Еще весной. Я не хотела вам говорить. Но я больше не могу, не могу, не могу.

      Он наклонился к ней, протянул руку и коснулся ее голого, горячего плеча. И от этого давно забытого прикосновения сердце его вздрогнуло от нежности и жалости.

      – Фанни, Фанни, – в отчаянии зашептал он. – Простите меня. Я негодяй. Я разорил, ограбил вас, Фанни, слушайте. Это еще не самое страшное. Может быть, завтра нас выгонят отсюда на улицу. Как мы будем жить? Я даже не знаю, смогу ли я вас прокормить. И ваша музыка. У вас не будет рояля, Фанни.

      Слезы потекли по его дряблым щекам. Он прижался к ее плечу, ища у нее спасения.

      – Фанни, я так несчастен. Простите меня, простите.

      Но она, не слушая его, всхлипывала:

      – Я еще весной знала. И когда вы в Биарриц уехали. Я все молчала, все молчала.

      Их слезы, смешиваясь, текли по подушке. Фаннина теплая рука обняла его шею.

      – За что? За что? Разве я не была вам верной женой? Разве я не любила вас все эти двадцать лет?

      – Я даже не знаю, может быть, вам придется работать. Поймите, у меня ничего не осталось.

      – Так любила. Так люблю. За что? И на СКАЧАТЬ