Гротески. Ханс Хайнц Эверс

Чтение книги онлайн.

      Джон Гамильтон Ллевелин был фантаст. Или философ, что, в сущности, одно и то же. Однажды вечером несколько лет тому назад я встретил его на улице, он только что вскочил в кеб и поехал в обсерваторию. Я тогда последовал за ним. Он был там хорошо знаком со всеми, посещал это место с самого своего детства – так вот, как у всех заядлых астрономов, так и у него смешивались представления о времени и пространстве. Астроном видит звезды, чей свет в одну секунду пробегают тысячи миллионов миль. Колоссальные величины, которыми он привык оперировать, неизбежно делают его мозг менее чутким к убогим горизонтам нашей земной жизни. А если наблюдатель звезд еще и художник, как Гамильтон, одаренный воображением и фантазией, то борьба его духа с материей должна вырасти до грандиозных размеров. С этой точки зрения ты, думаю, сможешь понять его удивительные картины, которые приобрел в наследство Боулдер.

      Так проходил свой жизненный путь Гамильтон, всегда с отпечатком бесконечности в сердце. Все окружающее казалось ему сиюминутной пылью: грязь из уличной лужи и дивная красавица – совершенно одинаково. Этот взгляд предохранял его от той духовной реакции, которую принято называть любовью. Для того чтобы Джона завоевала женщина, должно было сбыться нечто совершенно несбыточное. Должна была явиться красавица, что стояла бы превыше времени и пространства, как и он сам. И это невозможное сбылось. Странствующий рыцарь нашел в недрах туманного, вонючего Лондона спящую красавицу, заколдованную принцессу. Не поразительно ли это? Молодая прекрасная женщина, которая за много тысяч лет перед тем жила где-то в Сибири, явилась к нему в Лондон, чтобы стать его моделью. Иногда ему казалось, что она смотрит на него долго, с нежностью, не опуская ресниц. Что она хочет сказать ему? Не то ли, что она невредимо прошла через невероятную мглу столетий, чтобы найти его? Как спящая красавица, она покоилась мертвым сном в сибирских льдах, ожидая своего рыцаря…

      «Но ведь она – мертвая!» – быть может, говорил он себе. Но что же с того? Если она мертвая, значит ли это, что ее нельзя уже любить? Пигмалион любил статую – и вдохнул в нее как-то жизнь; Иисус Христос своей всечеловеческой любовью вернул мертвой дочери Иаира[24] жизнь. Чудо? Да, чудо! Но разве эта спящая во льду девушка – не чудо? В конце концов, что поистине мертво в этом мире? Разве мертва земля, дающая жизнь цветам? Разве мертв камень, творящий кристаллы? Или капля воды, которая создает на замерзшем окне чудные папоротники и мхи? Смерти нет, и девушка во льдах, победив всемогущее Время, это доказала, вопреки тысячам лет оставшись красивой и юной. Цезарь и Клеопатра, Гёте и Шекспир, Наполеон и Микеланджело – всех этих величайших и сильнейших мужей мира растоптала пята Времени, точно кивсяков на людной дороге, но маленькая хрупкая азиатка ударила Время по лицу своей белой ручкой и заставила этого величайшего из всех убийц отступить перед нею.

      Джон Ллевелин думал СКАЧАТЬ