Точка замерзания крови. Андрей Дышев

Чтение книги онлайн.

      – Я хочу сказать! – вдруг с необычной эмоциональностью для своей нордической натуры произнес Гельмут и шагнул к Глушкову. – Я есть немец, я был фашист. Да, это правда, но я не боюсь это сказать. Время идет, река меняется. Я думал, что все ушло в прошлое. Но теперь вы делаете, как фашисты! Вы хотите кинуть здесь человека, но он не виноват, что он есть человек и устал…

      А Гельмут, оказывается, любит витийствовать и говорить с пафосом. Президент торговой фирмы "Нордвальд", а выступает, как политработник с полувековым стажем.

      Немец тем временем опустился на снег рядом с Глушковым, словно объявлял вместе с неприметным героем сидячую забастовку. Мэд незаметно для всех бегала пальчиками по моей спине, но я не мог понять, что означали эти сигналы.

      – Вы правы, Гельмут, – сказал я. – Оставить здесь человека – это омерзительно…

      Мэд двинула меня кулаком под лопатку. Кажется, я сказал что-то не то.

      – Фашисты не оставляли раненых, – снова сказал Гельмут, но уже более бесцветным и спокойным голосом. – Когда человек умирает один в горах – это много больше страшно, чем ад. Фашисты делали быструю смерть, и это есть гуманизм…

      У меня мурашки пошли по коже. На что этот старый вояка намекал? Неужели предлагал пристрелить Глушкова? Бред какой-то! Немец не слишком хорошо владел русским, он попросту мог неточно выразиться.

      – Ты о чем, батяня? – склонил голову Тенгиз. – Что-то я не въезжаю… Ну-ка, переводчик, растолкуй! – обратился он ко мне.

      – Он говорит, – вольно пересказал я, – что никто из нас не пойдет дальше, если вы оставите Глушкова здесь.

      – Да? – недоверчиво уточнил Тенгиз. – А мне показалось, что немчура имел ввиду другое.

      – Тебе показалось, – подтвердил я, но это подтверждение лишь распалило любопытство Тенгиза.

      – Нет, постой-постой, – отстраняя меня, произнес он, присаживаясь рядом с Гельмутом. – Какую ты там мысль о гуманизме изрек, Ницше? Раненных лучше пристрелить, а не оставить?

      – Отвяжись от него, – усталым голосом сказал Бэл.

      – Пусть объяснит! – все не мог успокоиться Тенгиз. – Мне просто очень интересно, как этот холеный представитель цивилизованного мира понимает гуманизм.

      – Мы должны идти, – повторил Бэл. – Если опоздаем, сам понимаешь, ждать нас никто не станет.

      – Плевать, – махнул рукой Тенгиз. – Доберемся до базы сами.

      – Ой ли? – с сомнением покачал головой Бэл и, заметив, что я, Мэд и Гельмут внимательно прислушиваемся к разговору, прервал сам себя: – Ну все! Хватит болтать. Всем встать, пристегнуться к веревке!

      – Мы никуда не пойдем, – упрямо повторил я. – Глушков болен. До утра, как минимум, он должен отдыхать.

      И снова толчок кулаком в спину. Я повернул голову, вопросительно взглянув на Мэд. Лицо ее было напряжено. Она покусывала губы и смотрела на Глушкова как на пропасть, в которую кто-то намеревался ее столкнуть. Тенгиз заметил мое движение.

      – Что там? Наша юная подруга тоже хочет высказаться? Битте, СКАЧАТЬ