Принцип Полины. Дидье ван Ковеларт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сном, чтобы доставить удовольствие Жанне, – пояснила она тем же тоном.

      Я сказал «ничего страшного». Первое, что пришло в голову. В горле у меня пересохло, и виной тому был не только потрескивающий электрический конвектор, больше сушивший воздух, чем согревавший. Полина с воодушевлением, от которого восхитительно волновалась ее грудь, рассказывала мне, как трудно ей было убедить Жанну, что компьютер не убьет книгу, совсем наоборот. На своем пауэрбуке она сделала электронный тематический каталог и надеялась со временем оснастить магазин веб-навигатором. Для меня той зимой 1994 года все это было китайской грамотой, однако я кивал с видом знатока, чувствуя нарастающее с каждой секундой возбуждение.

      – Ну все, за работу! – прикрикнула она на меня, как будто я пытался ее отвлечь. – Мариза Бурдо, пятьдесят четыре года, подделка документов, срок пять лет, ждет перевода в колонию, чудесная женщина, двое детей, но совсем опустилась. Напишите: «Маризе, Шарлотте и Зоэ». И не забудьте поблагодарить за картину.

      Отрываясь от подписей и будто бы глядя в пространство в поисках мало-мальски личной нотки в моих сердечных пожеланиях, я украдкой косился на синий в белый горошек бюстгальтер, то и дело мелькавший между двумя пуговками ее блузки. По ассоциации мне вспоминался галстук Жильбера Беко. И его песня «Натали» о красивой русской переводчице, которая на Красной площади говорила ему «штампованные фразы об Октябрьской революции».

      – Мишелль с двумя «л»! – внезапно призвала меня к порядку Полина.

      Она наклонилась, чтобы указать мне орфографическую ошибку, и едва не выколола глаз палочкой из прически. Я сказал:

      – Простите.

      – Ничего.

      И без всякого перехода, пока я исправлял имя, добавила тише, пристально глядя на меня:

      – Странно, в жизни вы выглядите моложе. – Это потому что я в цвете.

      – Я не о фотографии. То, что вы пишете, так зрело. Даже чуточку слишком… Но простите, я вас отвлекаю. Держим темп, иначе нам попадет.

      На седьмом автографе – медсестре тридцати девяти лет, которая помогла умереть пяти неизлечимо больным пациентам, – я почувствовал, что ее нога коснулась моей. Я никак не отреагировал, списав это на перемену позы, случайное движение. Но прикосновение длилось. Сыграл ли мне на руку недостаток зрелости «в жизни», человеческий фактор, смягчивший разочарованную холодность моего стиля? Заметила ли она, что мои глаза искали вдохновения в ее бюстгальтере, и давала теперь зеленый свет моему желанию?

      Я невозмутимо продолжал склонять на все лады дежурные любезности в адрес пансионерок женского отделения, чувствуя, как нарастает возбуждение в ритме вежливых формулировок, приобретавших все больший размах на моих титульных листах. Полина все так же увлеченно просвещала меня насчет характеров, прошлого и сроков моих будущих читательниц. Она распространялась о сути, а я размечтался о ее формах. Поставив под очередной подписью дату, я рискнул придвинуть мокасин к ее лодочке. Она и бровью не повела. Как будто ничего не заметила.

СКАЧАТЬ