деяний, преступность которых исключается, – приводит к тому, что автор в одном и том же исследовании, рассматривая понятие ОИПД, необоснованно противопоставляя признаки преступления признакам состава преступления, утверждает взаимоисключающее: не соглашаясь с позицией ученых об отсутствии при ОИПД состава преступления[110], здесь же говорит об обратном – об исключении наличия состава преступления в содеянном[111]. Формулируя «принципиальный вывод о том, что при наличии того или иного обстоятельства, исключающего преступность деяния, в деянии сохраняются все признаки определенного состава преступления»[112], автор через несколько страниц в качестве одного из обязательных признаков, присущих любому ОИПД, называет такой: «Оно (ОИПД. – С. П.) изначально исключает событие преступления, а следовательно, и наличие состава преступления в деянии»[113]. Думается, что В. А. Блинников переоценивает и само по себе значение нормативных предписаний, регламентирующих ОИПД, когда полагает, что «деяние лица не может (курсив наш. – С. П.) подлежать уголовно-правовой оценке в силу наличия самого такого дозволительного обстоятельства, которое аннулирует противоправность причинения вреда – то есть исключает формальный признак преступности деяния. С другой стороны, нарушение условий правомерности обстоятельства позволяет такой же вред расценивать как преступный»[114]. Во-первых, оставляя без внимания в данном случае вопрос о виде норм права, закрепляющих ОИПД в ст. 37–42 УК, заметим, что оценка лежит в основе применения любой нормы права, в том числе определяющей поведение лица при ОИПД. И автор фактически об этом пишет, говоря «о нарушении условий правомерности…». Во-вторых, правомерность нашего первого замечания находит свое подтверждение в этой же самой работе, когда в общем-то обоснованно утверждается, что «и при соблюдении пределов допустимости обстоятельств, и при превышении последних мы имеем дело с уголовно-правовой оценкой причиненного вреда»[115]. И иное вряд ли может иметь место в процессе этой формы реализации уголовного права. Более того, уже на данном этапе исследования выскажем предположение о том, что результат применения норм права, регламентирующих поведение лица при ОИПД, в отличие от обычных норм-правил (управомочивающих, запрещающих, обязывающих, поощрительных), зачастую всецело зависит от оценки правоприменителя. Именно в таких нормах права с учетом сложившихся традиций законодательного оформления их содержания, к сожалению, заложены объективные предпосылки для безграничного порой субъективного усмотрения в решении вопроса о преступности либо непреступности содеянного.
Обоснованно констатируя зависимость между ОИПД, признаками преступления и состава преступления, более избирательно решает рассматриваемую проблему Ю. В. Баулин. Правда, в отличие от В. А. Блинникова, попытавшегося
СКАЧАТЬ
<p>110</p>
Блинников В. А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния… С. 8.
