– Скоро, совсем скоро, – ответил он, и выехал на проспект Бетховена.
Несколько минут мы молчали. Проехав около километра по проспекту, мы свернули на старую мостовую, вдали которой выделялась густая чернота леса. Георг уверенно вел машину, а я находился в умственном и эмоциональном ступоре, который мне больше не приходилось испытывать ни до, ни после той ночи. Мне было страшно, и я понимал, что в жизни моей наступил серьезный перелом, который, вполне возможно, окончится моей смертью, а дальше был тупик. По сути, я был словно в состоянии гипноза, потому что моя воля совершенно не работала. И Гильотина, и Георг с высоты своего положения смогли полностью ограничить мне доступ к рациональности, и единственное, что я мог делать – это задавать себе вопросы: «что значит – фальшивка?», «что я сделал спецслужбам?», «что было в моей прошлой жизни?» и тому подобное. Но все эти вопросы оставались без ответа, поскольку неправильно формулировались подчиненным чужой воле сознанием, а самый важный вопрос, который я должен был задать и себе, и Георгу, даже не пришел мне в голову, пока он вез меня неизвестно куда. Единственно важный вопрос. Кто же я такой? Я задавал себе этот вопрос тысячу раз до той ночи, с тех пор, как очнулся без воспоминаний, и я ни разу не задал его себе тогда, когда ответ на него был так близок.
Тем временем, мы свернули с мостовой на старую проселочную дорогу и медленно стали пробираться вглубь ночного букового леса.
– Ты как? – спросил Георг, и, не дав мне ответить, продолжил: – Послушай, Жак, скорее всего, мой план не удастся. Гильотина опередил меня буквально на несколько минут, что и неудивительно – он всегда на шаг впереди. Сейчас его список пополнился еще одной жертвой, потому что, нет сомнений, он узнал мой голос. Вдвоем нам точно не выбраться. И времени у нас не много.
– Почему его трясет? – спросил я.
– Не знаю, – пожал плечами Георг. – Такова его специфика. Знаю только, что на счету этого человека двести пятьдесят восемь душ – предателей родины, иностранных агентов, просто неугодных стране личностей. Поверь, в его списке значится достаточно парней, которые ни в чем не уступали Джеймсу Бонду. О нем легенды ходят в мире агентов. Встретить Гильотину лицом к лицу без предупреждения – это практически стопроцентная смерть. Я даже не знаю точно, что твое везение – это не профессиональная уловка для выявления предателя, то есть меня. Что он тебе говорил?
– Что я идиот. И что моя смерть доставит ему огромное удовольствие.
– Он действительно так думает.
– И у него есть повод так думать?
– Понимаешь, Жак, он настоящий. Гильотина предан своему делу сполна. Когда ему поступает новый приказ, он тщательно изучает досье жертвы, и заставляет себя чувствовать черное презрение по отношению к ней. Он презирает тебя, Жак, презирает до глубины души. Ему чужда жалость, чуждо уважение перед заслугами и достоинствами; он лишь уверен, что делает все правильно, и что очередная смерть от его рук – это правильно. Я уверен, что СКАЧАТЬ