– Да, я понял.
– Но ты не понял, что и ты работал на спецслужбы?
– О, Господи! – прохрипел я. – Что вы мне тут за лапшу на уши вешаете? Какие спецслужбы? Какие Гильотины? Произошла ужасная ошибка и только…
Пока я разражался своей скептической речью, Георг запустил руку в боковой карман своей куртки и протянул мне маленькую пластиковую карту, взглянув на которую я сразу замолк. Помимо моей фотографии, на карте были указаны мое имя, фамилия, дата рождения; это был мой пропуск служащего в рядах Службы государственной безопасности и разведки, с пометкой «научный сотрудник». Я взял пропуск в руку, еще раз внимательно оглядел его, разогнав свои последние надежды на ошибку, и закрыв глаза, откинулся на подголовник кресла.
– Я агент? – спросил я.
– Ты ученый, – ответил Георг. – Ученый, завербованный мной для участия в научном проекте государственной важности.
– И что это за проект?
– Черт возьми, не успеем до рассвета, – прошептал Георг, а затем, повысив голос, ответил на мой вопрос. – Проект «Забвение». Проект, который завершился твоим триумфом тебе же на погибель. Четверо твоих сотрудников, которым выпала честь и несчастье работать вместе с тобой уже мертвы. Ты – последний. Единственная причина, по которой тебя так долго оставляли в живых – это твоя роль подопытного…
Машина подскочила на ухабе и Георг умолк.
– И какие же опыты на мне проводили? – спросил я, хотя меня уже терзало смутное и тревожное предположение.
– Название проекта говорит само за себя, – ответил Георг и коротко посмотрел на меня с искренним сожалением.
– Мне стерли память?
– Именно, что стерли. Препарат, синтезированный на основе твоей формулы, которую ты вывел при помощи четверых несчастных коллег, предназначен не просто для блокировки воспоминаний, а для их уничтожения. Правда, похоже, что одно или два из них все же сохраняются. Ты, например, запомнил свое имя. Может быть, позже вспомнишь что-нибудь еще, хотя вряд ли; это не предусматривалось. «Забвение» вызывает что-то вроде диссоциативной амнезии, но только в более крупном масштабе. Уничтожаются все воспоминания личного характера; сохраняются только универсальные знания. Приехали!
Тут я увидел прерывистое мерцание яркого огня, примерно в пятистах метрах по правую сторону. Георг остановил машину.
– Куда приехали? – спросил я.
– Человек, который подойдет к нам через несколько минут, мой близкий и очень надежный друг. Ты можешь ему полностью доверять, мой мальчик, – он положил руку мне на плечо, и это прикосновение вновь словно лишило меня адекватного мышления, и я искренне поверил, что могу доверять его другу. – О нем забыли тридцать с лишним лет назад, когда он не смог поступить в академию, однако мне он оказал столько неоценимых услуг, СКАЧАТЬ