– Пирог, пожалуй. Я вот только не знаю, съем ли я целую отбивную. Выглядит великовато.
– Есть тост?
– Да ладно тебе, тосты еще тут произносить. Ты с Терренсом или с Райзами произносил тосты? – улыбнулась Наоми, и Сол понял, что она старается либо нивелировать все моменты, намекающие на исключительность этого вечера, либо старается спровоцировать именно его на признание этого вечера исключительным.
– Тогда за тебя, – сказал Сол и сделал глоток.
– Спасибо, – ответила Наоми и последовала его примеру. – Нормальное, да?
– Да, ничего вроде.
– Я бы три попросила.
– Я тоже думал о трех, – засмеялся Сол. – Просто если уберем две, точно еще захочется.
– Ты вином часто напивался?
– Бывало. Помню, лет пять назад, на пике своей карьеры, у меня было три свободных дня в Будапеште, и вместо того, чтобы погулять по одному из самых живописных городов Европы, я купил себе бочонок вина в двадцать пять литров, и приговорил его за три дня и три ночи.
– Ты шутишь? – Наоми округлила глаза и остановила вилку у рта.
– Нет, – улыбнулся Сол.
– Двадцать пять литров за трое суток – это вообще как?
– Понятия не имею, честное слово. Но оно лилось как вода, и никогда после я столько не выпивал. Это был единичный случай, который навсегда вошел в мою личную историю.
– У тебя же печень могла отказать.
– Может быть. Но в то время у меня был крепкий и стабильный моральный фон. Я не был так морально отягощен, и все мои проблемы, в принципе, меркли по сравнению с уверенностью в себе, в своем будущем. Потому и вино лилось. Но вот концерт во Франкфурте после выхода из этого маленького запоя я помню очень хорошо.
– Почему ты так скромен? – спросила Наоми после того, как Сол замолчал.
– Разве?
– Да. Когда речь заходит о твоих успехах, у меня такое ощущение, что тебе неприятно о них говорить. Может быть, это и не скромность вовсе?
– Наверное, нет, – ответил Сол и взял паузу, чтобы прожевать порцию пасты.
– Будапешт, Франкфурт, двадцать пять литров вина – мне просто дико это слышать, в хорошем смысле, потому что я даже близко не была рядом с таким успехом.
– Просто… все изменилось, и я уже совсем не тот, кем был в ту пору. И если в ту пору я был одним из самых перспективных пианистов своего поколения, и если тогда у меня не было недостатка в гастролях, и все это едва после выпуска из консерватории, то сейчас я уже на задворках, и на плаву меня держат только отзвуки тех успехов. Но скоро и они стихнут, и тогда место мне в каком-то заурядном оркестре или вовсе в музыкальной школе.
СКАЧАТЬ