Семейное дело. Фридрих Незнанский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ недоступном для посторонних, мире – до такой степени, что иногда производил впечатление невменяемого. Только дружба юных лет и колоссальный колористический дар Ильи заставляли Николая Скворцова давать ему время от времени дизайнерскую работу. На что он жил в остальное время, непонятно. На паперти побирался, наверное.

      – Ох, до чего ж тут некоторым правда глаза колет, – торжествовал Илья. – Не хотят никак признавать, что кругом полно врагов, которые козни строят против России-матушки…

      – Потише, Вайнштейн, – нянча меж ладоней полную рюмку, призвала Илью к порядку Лариска из дизайнерского агентства.

      Стрела Ларискиной иронии не попала в цель. Среда, где обычно обитал Илья, увлекалась русским народным спортом под названием «поиски жидов», иными словами, выискиванием в Ельцине – Эльцина, а в Лужкове – Рабиновича. С очевидным, незамаскированным Вайнштейном, каковым по паспорту являлся Илья Михайлович, делать в этом смысле было нечего, поэтому его приняли, как своего, особенно когда он поведал им про русскую маму, ставшую жертвой папаши – еврея-изверга. Папаша у Ильи был и впрямь тот еще: бухал похлеще угро-финна. Илье тоже, ввиду такой наследственности, стоит быть поаккуратнее с алкоголем…

      – Так и что же, что Вайнштейн! Если русаки природные, Ивановы, спят, приходится иным Вайнштейнам их будить и трясти. А то эдак всю землю Русскую проспать можно.

      Роланд Белоусов, сидевший слева от Нинель Петровны, поморщился. В молодости они – Николай, Роланд и Илья – были неразлучны; с годами отдалились – разные характеры, разные пути… Но если покойный Николай поддерживал общение как с Роландом, так и с Ильей, то эти двое с трудом выносили один другого. Вот и сейчас назревала очередная стычка, грозящая перерасти в скандал.

      – Двадцать лет назад, – откашлявшись, напомнил Роланд, – ты говорил о Советском Союзе как об империи зла, которую нужно разрушить…

      – Говорил. Отказываюсь. Глуп был. А некоторые и по сию пору не поумнели.

      – Поумнеть, по-твоему, значит, подавлять всякое свободомыслие? Так же, как нас советская власть давила?

      – Советская власть – власть безбожная. Нас она тогда давила, потому что красоты не хотела. Не хотела она, чтобы русский человек в красивом доме жил, на красоту смотрел, а хотела, чтобы все серыми были и одинаковыми. Это, я считаю, нехорошо. А вот тех, которые не на словах, а взаправду страну, предками нашими объединенную, рушили да на клочки растаскивали, – правильно давила! Таких и сейчас поприжать не мешало бы!

      Нинель Петровна сначала теребила вилку, потом, оставив в покое столовый прибор, принялась тереть лоб. Ничего не помогало: наплывало, возвращалось прежнее состояние тошнотворной одури. Невыносимыми казались эта комната, этот стол, эти гости – все до единого. Она пыталась взять себя в руки… Напрасный труд! Выдержка дала трещину. «Человеческие силы небеспредельны», – облегченно сказала себе Нинель Петровна и завопила во весь голос:

      – Эй, СКАЧАТЬ