Неостающееся время. Совлечение бытия. Владимир Курносенко
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Неостающееся время. Совлечение бытия - Владимир Курносенко страница 4

СКАЧАТЬ ведали, как опасно ходим.

      Что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими.

      Что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их[5].

      Не помню, кто и с какой песней победил в тот раз. Кажется, что не мы.

      …Но зато вечером, поздно, в зачине единственной ночи на родниково-родоновом озере Еловом (с лодки на глубине тридцать метров тогда еще было различимо дно) произошло событие, из-за которого я и затеял, собственно, все это вспоминать и рассказывать.

      В первый раз у нас с «а» произошел вечер у одного костра, к сожаленью, полуформальный и совсем краткий, поскольку, вдосыть напереживавшись днем, мало кто отыскал силы задерживаться к ночи. Мало-помалу все отошли спать-почивать по давно ожидавшим их палаткам со спальниками.

      Осталось в конце концов трое – мой затесавшийся не к своим кореш из 9 «г», я и… да, Оля Грановская, неформальный лидер, Белоснежка и Снежная королева из застенно-загадочного 9 «а».

      Как-то раз «для смеху» прошедший от балкона до кухонной форточки по полого-узенькому бордюру на пятом этаже, но, по таинственному устройству души, никогда ни с кем не дравшийся кореш курил сигарету, я подкладывал веточки, а Оля (она была в светло-красном вигоневом свитерке под цвет костра), со светлыми куделечками у лба, Оля спела нам одну такую штуку а капелла, «орифлему»[6], я бы сказал, на слова не дозволявшегося к употребленью у нас в стране Сергея Есенина.

      Я б навеки забыл кабаки

      И стихи бы писать забросил,

      Только б нежной касаться руки

      И волос твоих цветом в осень…

      Голосок у певуньи был небольшой, не шибко-то и музыкальный, но не фальшивящий, ясный.

      К тому же пела Оля с одушевлением и не на публику, не нам с корешем, а как бы самой себе или еще ближе, самому предмету послания, той женщине-музе…

      И получилось хорошо. С поэзией.

      Получилось – ночь, костер и вот такая девочка-снежинка, поющая изъятого у народа, у языкотворца… звонкого забулдыгу подмастерья[7].

      Тут были и открытие, и риск, и какая-то неведомая еще мной красота.

      Духовная, как догадался я спустя время.

      Красота и радость пребывания в Духе Божием.

      И я влюбился в эту девочку, в Олю Грановскую…

      Не плотью-кровью, не томленьем животно-эротической тяги к наслаждению, как на беду себе «влюблялся» после в сменявшиеся «объекты», а влюбился хорошо, честно и без корысти, как любил до этого отца, маму, сестер и дедушку с бабушкой, как любил, не очень-то про это зная, поющего на большой перемене Женю Рыбакова и читавшего Маяковского В.А.

      Поступь легкая, не-е-ежный стан-н… —

      пела Оля, —

      Если б знала ты сердцем упорным,

      Как умеет любить хулиган,

      Как умеет он быть покорным…

      По соснам ходил, шумел поверху предрассветный озерный ветер, языки и отсветы пламени СКАЧАТЬ



<p>5</p>

Мф. 7,13–14.

<p>6</p>

Букв. – «золотое пламя».

<p>7</p>

Из стихотворения В. Маяковского «Сергею Есенину».