V.. Томас Пинчон

Чтение книги онлайн.

      Когда солнце закатывалось, они почти уговорили коробку на двоих. Профан был пагубно пьян. Он выбрался из машины, забрел за дерево и нацелился на запад, с некоторым намереньем обоссать солнце и погасить его раз навсегда и все такое, ибо это ему отчего-то было важно. (Неодушевленные предметы могут делать что хотят. Не что они хотят, потому что вещи хотеть не могут; только люди. Но вещи делают то, что делают они, и вот поэтому Профан ссал на солнце.)

      Оно село; словно Профан в итоге его погасил и жил себе дальше бессмертным, богом потемненного мира.

      Рахиль за ним наблюдала, в любопытстве. Он застегнул ширинку и спотыкливо побрел обратно к пивной коробке. Осталось две банки. Он их откупорил и одну протянул Рахили.

      – Я загасил солнце, – сказал он, – выпьем же за это. – Почти все он расплескал себе на рубашку.

      Еще две мятые банки пали на дно карьера, за ними – пустая коробка.

      Рахиль из машины не сдвинулась.

      – Бенни, – один ноготь коснулся его лица.

      – Чё?

      – Ты будешь мне другом?

      – Тебе, похоже, хватает.

      Она опустила взор в карьер.

      – А давай притворимся, что никто из нас не реален, – сказала она: – никакого Беннингтона, никакого Шольцхауэра, никакого Пятиградья. Только этот карьер: мертвые скалы, что были тут до нас и будут после.

      – Зачем.

      – Мир не таков разве?

      – Тебя этому учат по геологии на первом курсе или что?

      Она вроде как обиделась.

      – Я это просто сама знаю… Бенни, – вскрикнула она – тихим вскриком… – Будь мне другом, вот и все.

      Он пожал плечами:

      – Пиши.

      – Только не жди, что…

      – Как дорога. Твоя мальчуковая дорога, которой я никогда не увижу, с ее Дизелями и пылью, с придорожными тавернами, салунами на перекрестках. Больше ничего. Как там западнее Итаки и южнее Принстона. В местах, где я не побываю.

      Он почесал живот.

      – Верняк.

      Профан и дальше сталкивался с нею по меньшей мере раз в день все оставшееся лето. Разговаривали они всегда в машине, он – пытаясь подобрать отмычку к ее зажиганию в глазах под приспущенными веками, она – откинувшись за рулем справа и треща без умолку, только словами «МГ», неодушевленными словами, а прекословить им он не умел.

      Вскоре то, чего он боялся, случилось – он околично впутался в любовь к Рахили и удивлялся лишь тому, почему этого не произошло раньше. Лежал ночами во времянке, курил в темноте и взывал к апострофу тлеющего кончика сигареты. Около двух с ночной смены возвращался обитатель верхней койки – некто Дюк Клин, прыщавый браво[9] откуда-то из Челси, и его всегда подмывало поговорить о том, сколько ему обламывается, а обламывалось ему, СКАЧАТЬ