Офис-дзен (сборник). Даниэль Орлов

Чтение книги онлайн.

      Он мог бы позвать меня и спросить, что ему непонятно. Он мог бы позвать Андрюху, которого он больше не любит, и спросить его. Он мог бы смять бумажку в аккуратный шарик и засунуть её в жопу Шуркафана с пожеланием никогда её оттуда не доставать. Но он же главный директор. У него статус. У него харизма. И у него сомнения. Он сомневается, что, засунув Шуркафану бумажный шарик в зад, он поступит правильно.

      И он главный директор, а не унылая лошадь. Он зовёт Анатолия и Анатолия. Он кладёт перед ними служебную записку. Он кладёт перед ними мой отчёт. Он вручает им свежий паяльник и свежий утюг. Он даёт указание разобраться и в трёхдневный срок дать ответ по вопросу. И они выстраиваются по стойке «смирно». Рука к руке. Усы к усам. Они готовы. Им страшно, но они готовы, потому как здесь ещё страшней. Здесь могут выдрать усы, намотать их на паяльник и засунуть в жопу. И не в жопу нашего финансового директора Шуркафана. У того бумажный шарик только помещается. Им в жопы! Орлам гордым. Им, операм бывшим. А это обидно. Это обиднее, чем озоновый слой, который я краду у них под носом.

      И он может это сделать. Запросто. Способен. Он окончил институт физкультуры. Он много лет работал по специальности. Как все, кто закончил институт физкультуры, он специализировался по ларёчникам и кооператорам. Он оказывал «консалтинговые услуги». За двадцать процентов от оборота. Говорят, что одновременно защитил диссертацию. В области коммерческого права. Сразу докторскую. Он абсолютно компетентен в вопросах паяльника и утюга. Мастер оф бизнес администрейшн. Гроссмейстер. Очень гросс.

      Анатолий и Анатолий приходят ко мне. Они курят «Петра Первого» и рассказывают о малых детях. О своих малых детях: одному двадцать, другому двадцать. О первом поцелуе и последней любви. О щуке на озере Ильмень и окуне в устье Невы. Они даже по-привычке играют в доброго и очень доброго следователя, но их только жаль. И я пишу за них служебную записку по результатам проверки. Там один абзац. Там написано, что если мы не заплатим бабла, то скоро придёт пиздец. Снизятся продажи, упадут арендные ставки, начнётся массовый исход операторов, потом исход покупателей, потом потрескается асфальт перед входом, и через него прорастёт Иван-чай. Иссохнут каналы инвестиций, акции превратятся в фантики для горьких леденцов. Для горьких леденцов на плохо оструганных дубовых палочках, которые придётся сосать главному директору. И он будет их сосать, но только уже в другой компании. И на другой должности. Апокалиптическая картина.

      Я наливаю Анатолию кофе, а другому Анатолию минеральной воды. Я глажу их по головам. Я угощаю их коньяком «Реми мартан». Я говорю, что всё будет хорошо. Всё будет лучше чем было, и лучше, чем у всех. И они верят и спрашивают: «А почему это мы заказываем пластиковые карточки, а не картонные? Картонные в три раза дешевле. Мы узнавали» Я незлобливо посылаю их на хуй. И они радостно уходят, забрав служебку и остатки коньяка.

      А я остаюсь. СКАЧАТЬ