Художественная культура русского зарубежья. 1917–1939. Сборник статей. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вишен, а Вл<адимир> Ос<ипович> (Гиршман. – Е. Я.) – ананас для крюшона, который испортили, положив туда земляничный компот, по совету Коко (К. А. Сомова. – Е. Я), – и весь крюшон пропал»[168].

      В том же письме, адресованном Анне Андреевне Михайловой, Мефодий Георгиевич изложил свое мнение о Животовских: «Пати и ее муж оказались совсем неинтересными людьми, без всякой изюминки, так что-то такое дю простое, молчаливое и к нашей компании мало подходящее, единственно, обожают Коко <К. А. Сомова. – Е. Я.>, а ему с ними скучно»[169].

      Между тем Клеопатра Матвеевна осталась довольна приемом и, вернувшись в Париж из Гранвилье, отправила Мефодию и его другу Михаилу Кралину «в двух аппетитных деревянных ящичках» «шоколадные конфеты и дорогие леденцы». «От Boissier, это марка!» – восторженно приписал в письме друга Сомов и тут же, шутя, «пожаловался» сестре: «Т<ак> к<ак> это было прислано на их имя, меня обижают и отстраняют и иногда только после долгих моих клянчаний и Миф<еминых> отказов, она (Мифема. – Е. Я.) мне в руке выносит или шоколадку или леденец! Не подло разве? А знакомые-то мои»[170].

      Дружеские отношения Paty и Сомова расширили круг их общих знакомых. Впоследствии Константин Андреевич будет вспоминать о них в своих письмах Клеопатре Матвеевне. Однако пока общение с Пати продолжало утомлять художника. Он вновь писал сестре: «Как Patty ни мила, ни проста, у меня с ней очень мало общего – только воспоминания о N<ew> Y<orke>, где она была придворной дамой Елены. Втроем нам было весело: Елена была зачинщицей всего, и отсутствие индивидуальности, некультурность и наивность Patty не имела значения»[171].

      В обратный путь Paty намеревалась отправиться в сентябре. 31 августа Сомов сообщил сестре, что 14 сентября собирается быть в Париже, так как «обещал Изабелле Афанасьевне (Венгеровой. – Е. Я.) и Пати прийти повидать их перед отъезд<ом> в N<ew> Y<ork>»[172]. Спустя неделю он подтвердил свое намерение и, не преминув, добавил: «Эти свидания меня совсем не привлекают, но «noblesse oblige»! С Пати мне очень скучно, она чрезвычайно мила и добра, но совершенно неинтересна, необразованна и незанимательна»[173].

      19 сентября, простившись с Клеопатрой Матвеевной, Константин Андреевич по обыкновению отчитался перед сестрой о том, «что делал и кого видел в Париже, где провел ровно неделю». Этот «отчет» весьма показателен, поскольку характеризует и Константина Андреевича, и Paty.

      Сомов писал, что приехал в Париж «в субботу 11-го к часу дня». «К обеду поехал в пансион, где остановилась Пати со своей девочкой – муж ее уже 3 нед<ели> как уехал в N<ew> York. Хозяйка пансиона оказалась моей знакомой, т<ак> к<ак> я ее раз встретил в Америке, она тоже русская. Приятно по-домашнему кутили за небольшим круглым столом я, Пати с дочкой и один симпатичный молодой господин, друг Пати и Елены-Жени (Сомовых. – Е. Я.), но которого я раньше не знал. После обеда Пати мне демонстрировала все свои парижские покупки, платья, шляпки, роскошное белье, польты и другое. В 11 часов я поехал домой. Дома (у Гиршманов. – Е. Я.) совершенно СКАЧАТЬ