Вальпургиева ночь. Густав Майринк

Чтение книги онлайн.

      Ей вспомнился разговор, который она несколько дней назад случайно услышала в одном магазине. Судачили о том, что внизу, в Праге, затеваются обычные политические безобразия. Чернь опять готовит какие-то «манифестации», то бишь битье окон или иные «демократические» буйства.

      Она облегченно вздохнула. Если дело только в этом, можно не волноваться. Подумаешь, восстание в Праге.

      До сих пор бунтующая толпа не переходила моста и не совалась в Градчаны. Эта многоголовая бестия не осмеливалась приближаться к аристократии.

      Поликсена холодно и с насмешкой встретила взгляд русского.

      И все же ей стало немного не по себе – настолько ясно читалась в нем непримиримая злоба.

      И нельзя назвать страхом то, что, скорее, щекотало нервы, бросало в сладостно-жутковатый озноб при мысли о том дне, когда могут хлынуть потоки крови… «Грунтовые воды» – это выражение вдруг вклинилось в строй ее мыслей. Казалось, его выкрикнул какой-то голос из глубины ее существа. «При чем тут грунтовые воды? Как это связано с вещами, о которых я думала?» Она даже не знала в точности, что это такое – грунтовые воды. Наверное, то, что до поры дремлет в земле, а потом взбухает, поднимается, затопляет подвалы, подмывает стены, сносит старые дома. Такая вот, вероятно, напасть.

      И это смутное бессознательное представление переросло в картину: кровь, хлынувшая сквозь поры земли, море крови, затопившее все вокруг, багровые потоки, хлещущие из решеток каналов; улицы, подобные красным рекам, которые несли свои волны вниз, в сторону Влтавы.

      «Кровь – это и есть грунтовые воды Праги».

      Поликсена была просто оглушена этой мыслью. Перед глазами клубился красный туман, она видела, как он наплывает на русского, который вдруг побледнел так, будто страх стиснул ему горло. Она чувствовала, что одержала верх над этим человеком. Ее кровь оказалась сильнее.

      «А ведь есть что-то в этой… в этой авейше». Она взглянула на руки русского, огромные и страшные, точно клешни какого-то чудовища, созданные для удушения своих жертв, они теперь беспомощно распластались на столе. «Еще далек тот день, когда ваш пролетарий разобьет вам цепи», – подумала она, упиваясь злорадством. И Поликсена вдруг поняла, что и она может совершить авейшу, если захочет, что всегда обладала этой способностью, унаследованной от своих близких и далеких предков.

      Глава шестая

      Ян Жижка из Троцнова

      С последним, двенадцатым ударом часов гости задвигали стульями: пора и честь знать, время равенства и братства истекло.

      На пороге галереи Поликсена в нерешительности остановилась: раздеться ли ей с помощью Божены или отослать ее. Да, лучше отослать.

      – Целую ручку милостивой госпоже. – Божена ухватилась за рукав графини и прильнула к нему губами.

      – Ну-ну, спокойной ночи, ступай же.