Десять кругов. Марина Шухарт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ документов. Встав перед водителем, как упрямый столб, он строго сказал:

      – Nie spiesz się, dzieci są tutaj! – и тоже показал на Дарвина.

      Краем глаза я видела, как возле автобуса какая-то женщина обнимает волонтера-бородача. И они друг другу бесконечно повторяют:

      – Dziękuję bardzo, дякую, спасибо! Dziękuję bardzo!

      Минут через двадцать, в уже уверенных лучах весеннего солнца, мы выехали на польскую землю.

      Вместе с этой, вполне реальной границей должна была быть пересечена и какая-то психологическая черта. Мобильный оператор переключился на роуминг, никаких оповещений о воздушной тревоге, гладкие дороги, указатели на смешном польском языке, от которого всегда щекотно где-то в переносице.

      Люди в автобусе зашевелились, скинули паническое оцепенение, заговорили между собой. Ко мне повернулась женщина, сидящая впереди, протянула конфету:

      – А как зовут вашего мальчика?

      – Дарвин, – сказала я, готовая к пояснениям.

      – Как ученого? Который писал про теорию эволюции?

      Вообще у меня есть несколько заготовленных вариантов истории, почему у Дарвина такое имя. И о том, как мы тянули записки из шляпы, а кто-то шутки ради написал «Дарвин». И о том, что альтернативный вариант имени был «Перкосрак» – в честь «Первой космической ракеты» и моей любви к научной фантастике. Но тут я ответила проще:

      – Нет, просто игла слов… Дар – как подарок, и «win» – как победа по-английски. Вот и получается, что он мой дар и мой победитель. Дарвин.

      – Оригинально, – подтверждает женщина, и мы друг другу улыбаемся, как мы все друг другу улыбались когда-то давно, в мирные времена.

      И тут, сначала тихо, а потом все громче и громче начинает плакать девочка с рыжей куклой, сидевшая в конце салона:

      – Мам, я к папе хочу… Я домой хочу… Мам, я хочу домой… Когда мы поедем домой?

      И вот так, сначала тихо, а потом громче и громче начинают плакать все остальные. Отворачиваясь к окну или утыкаясь в ладони, закусывая губы или даже не пытаясь скрыть своих слез.

      Черта была пересечена, но война нас не отпустила. Вцепилась, костлявая: «Не убежите, не победите! Я тут, я с вами, я в вас самих. Буду сниться, буду пугать самыми черными новостями из дома, заставлю бороться за жизнь всюду, где бы вы ни оказались. Вас ждет голод и одиночество, никому вы не нужны, только мне… только мне! Вы мои!»

      И одна за другой в салоне автобуса поднимаются женские головы, и, как на исповеди, сыплют историями:

      – Я сама из Донецка, у меня в 14-м году дом разбомбило, уехала к сестре в Мелитополь, на квартиру накопила, ремонт сделала, а теперь сгорела моя квартира. Еду в Германию…

      – А мы из Донецкой области. Выехали еще в марте в Днепр, пожили на съемной квартире, деньги закончились – будем в Польше искать, где жить. Может, пособие дадут, двое детей в семье.

      – Мы из Днепра, муж без работы дома остался, а мы к родственникам, хоть на время, пусть дети спокойно поживут.

      – Мы из Харькова…

      – Мы из Кривого СКАЧАТЬ