Десять кругов. Марина Шухарт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ будто падаю в омут. И подхватывает меня течение и несет, и бьет о какие-то подводные камни, и душит, и топит, и уносит все дальше, дальше, дальше…

      Вот так, наверное, души проходят лимб. Сначала болото, тоска, страх, одиночество. Потом – вот такой водоворот, а куда тебя унесет – и сам не знаешь. Ведь лежат на весах все добрые и злые дела твои, и какие перевесят – никто не скажет наперед.

      Последние дни дома пролетели как-то особенно быстро и горько. Я до последнего не хотела собирать чемодан. Может, не ехать? Или ехать? А если опять будут бомбить? А если наступление?

      – Мама, что же будет? Пап?

      Они утешали, что поедут следом. Или что я пересижу где-то и скоро вернусь. Что все наладится, что меня никто не бросит. Есть же еще родня… Найдем выход!

      Помню, мама однажды вечером не могла дозвониться тетке в Харьков. День, еще день… А потом номер ответил и задыхающаяся тетка прокричала в телефон:

      – Не могу говорить! Мы… ум…дим…раем!

      – Что? – мамин голос звякнул, как расколовшееся блюдце. – Что?!

      Связь оборвалась. Мама долго бродила, как во сне. А меня просто трясло, как в лихорадке. Умираем? Удираем? Что она сказала?

      Оказалось – удираем. Они бежали, когда от попадания снаряда взорвался соседний дом. Убежали в какой-то поселок. Говорили, что там пока тихо.

      Я плакала по ночам. Вот – предпоследняя ночь в своей постели. Потом будет последняя…

      Перед моим отъездом мы посадили во дворе дуб. Пашка ходил кругами и, наверное, тоже тихонечко плакал. Купив билет, он сразу же возненавидел сам себя – что отпускает, что не может с нами, что нет сил помочь тут, защитить, закрыть своим худым телом, спрятать. Мама возилась в земле. Папа, как всегда, командовал. Дарвин пытался удрать на детскую площадку. А я изображала собственную пользу общему делу – фотографировала, бегала с ведром и водой.

      Перед уходом я потрогала листик высаженного дубка и пообещала:

      – Увидимся!..

      Бедное маленькое дерево, переживи все невзгоды, прошу тебя! Держись, крепни, всем ветрам назло! Выживи! Защити папу и маму!

      Глава 2. Моя прежняя жизнь

      Случаются такие моменты, которые я называю «дежавю наоборот». Когда среди повседневной суеты видишь или чувствуешь что-то, о чем уже в эту минуту думаешь: «Я запомню это навсегда!» И всегда помнишь. В самых мельчайших подробностях. Вплоть до запахов.

      И вот нет бы, происходило в этот момент что-то особенное – первое «люблю» или хотя бы вручение новогоднего подарка на утреннике. Нет! На то оно и дежавю, хоть и наоборот, чтоб настигать врасплох.

      Вот так первый мой подобный осколок самых острых воспоминаний – это езда на трехколесном велосипеде. Был у меня в детстве такой «Гномик»: белое седло, красный руль, дерматиновые кисточки на ручках. Мы устраивали гонки вокруг палисадника во дворе. Маршрут этот был вбит в пятую точку жестким белым седлом, вплоть до самых мельчайших выбоин в асфальте. А вот ту водосточную трубу, в которую СКАЧАТЬ