Приключения сомнамбулы. Том 2. Александр Товбин

Чтение книги онлайн.

      – Этого никогда не будет!

      – Антошка, разнервничался? Дай я тебя поцелую…

      – И я, и я, – затараторили, потянулись к бызовским щекам Людочка с Таточкой.

      – Меня никогда не выпустят! – капризно, как упрямый ребёнок, пробасил Бызов; похоже, вступил в полосу неудач.

      – Гаккеля в сотворчестве с сионистской физикой обвинили, он в эфирной информации или в содержаниях ноосферы, если угодно, уловил переклички с магическими смыслами Торы, – подключился Шанский, – в Коктебеле референт ЦК по пьянке признался, что Гаккелевская крамола партийные верхи испугала, Политбюро порешило, не медля, выдворить… слыхали с кем Гаккель улетел?

      – С Нелли, – к Соснину заинтересованно повернулись Милка, Людочка с Таточкой, – ну да, Феликс Гаккель её последний муж.

      – Последний? Ха-ха-ха.

      – Виделся с ней?

      – Справку об отсутствии финансовых претензий подписывал.

      – По-прежнему хороша?

      – Неотразима.

      – И что её могло связать с этим плюгавым Феликсом?

      – Любовь!

      – Любовь, запряжённая в средство передвижения.

      – Как Нельке завидую, – пропела Милка, – всегда знала, чего хотела, сама своей судьбой управляла.

      – И добивалась своего!

      – Время ей нипочём, не замечает.

      – Напротив, всякую секунду использует.

      – Кто озаботится мгновением, у того судьба ужасна и дом непрочен, – задумчиво предостерёг Головчинер.

      – Подобьём бабки! Заблудились в знакомых сосенках, но если иронически в себя глянем, косо по сторонам посмотрим, то… – Бызов делал Шанскому с Сосниным козу.

      – Куда идти? Даже запретные пути вытоптаны.

      – Человека потеряли – вот и топчемся, куда без него?

      – Куда глаза глядят, творческие пути неисповедимы. Раньше, конечно, гуманные ориентиры сбивали в единый строй, художники прописывали прогрессивно марширующим массам лошадиные дозы человеколюбия, но напоролись на гулаги-освенцимы. Пока затылки чесали, получили свежий приветик от красных кхмеров… кто бы не стал растерянно озираться?

      Четверо неподвижно сидели за длинным столом, накрытым льняной белой скатертью, смотрели, не мигая, прямо в какую-то одну, видимую только им точку; свиные бесцветные глазки, скрюченные пальцы вцепились в зеркальца с отражениями подстаканников; центральное, взятое в латунную рамку зеркало оставалось пустым.

      – Естественно, выплески глобального насилия уценили надежды – светлые горизонты заволоклись багровым туманом. И поменялись законы художественной вселенной, обрушился стиль как концентрированная вкусовая деспотия коллективного идеала. Стиль ориентировал СКАЧАТЬ