Заканчивая об их браке добавлю, что Фабия была беременна от него, но у неё случился выкидыш и она потеряла ребёнка. У них должен был родиться мальчик. Так что прорицатель из Галикарнаса не солгал. Он также предрёк, что ребёнок сенатора будет наследником. И если умер первый, Папирий сделал вывод, что это будет следующий ребёнок. Но после выкидыша Фабия вот уже несколько лет не может зачать. Ходят слухи (сам я этого не знаю, и уж точно ни за что не стану её спрашивать, даже если б мы расстались друзьями), что дело, собственно, не в ней, а в старом сенаторе.
***
– Квинт, Эмилия, хватит плескаться… Ступайте в комнату, живо. Квинт, покажи Эмилии свои рисунки.
Услышав меня, дети послушно встали и ушли из атриума.
Фабия повернулась ко мне.
– Они милы, не правда ли?
– Пожалуй.
– Он очень похож на тебя.
Я промолчал.
– А твой младший на неё, – добавила она.
Я не хотел, чтобы она продолжала.
– Зачем ты говоришь это?
– Я лишь знаю, что когда придёт время у них может быть ровно так же. Ровно так же. Если захотят боги.
Мы вернулись в сад. Плиния и сенатор уже поджидали нас.
– Флора благословила ваш дом. Какой славный сад показала твоя супруга, – похвалил он.
Плиния скромно улыбнулась.
– Мне нужно поговорить с твоим мужем, – сказал ей Папирий.
Я догадывался, что он неслучайно пришёл ко мне в дом.
Мы удалились, а Плиния направилась к Фабии, которая стояла поодаль и рассматривала скульптуру аллегории счастья в виде нимфы играющей на кифаре. В отношениях моей жены и Фабии была неприятная предыстория, и я хорошо понимал, что Плинии будет нелегко оставаться наедине с ней. Но таковы правила патрицианского этикета – лицемерного свода правил, требующего чтобы жена патриция не оставляла в одиночестве другую жену, в то время как общаются их мужья. Обратное было бы расценено как непочтение. Хотя порой искренне непочтение лучше фальшивого участия.
***
Мы неспеша прогуливались по садовой аллее.
Сенатор по-отечески держал меня под локоть.
– Я СКАЧАТЬ