Солнце на половицах. Анатолий Ехалов

Чтение книги онлайн.

      К обеду прибежали из школы две мои двоюродные сестрицы, Тонька и Валька, с которыми я спал на печи этой ночью. Их всего было у моего дядьки Саши шестеро. Шесть девок. Тонька какое-то время жила у нас в деревне. Сейчас они с Валькой жили у бабушки на станции, где и ходили в школу. Остальные были малы и жили в селе с родителями. Я их еще никогда не видел. А у дядьки Енаши было еще больше детей: девять. Я только-только начал считать до десяти на палочках.

      Огурцы с хрустом

      …Бабушка ушла на станцию в магазин, сестры сели за уроки, а я, обув резиновые сапоги, отправился гулять. Мимо нашего дома шла большая, убитая ногами тропа, ведущая к железнодорожному переезду.

      Сразу за огородом начиналась низина, по которой с шумом несся вышедший из берегов ручей. Через ручей был сделан из просмоленных шпал мостик, но вода уже заливала этот мостик, хотя по нему еще можно было пройти в сапогах.

      Я хотел было пройти по нему, чтобы оценить возможности своих сапог, как тут увидел, что с другой стороны к мосткам подходит моя бабушка со свертками и кулечками. Часть покупок она несла в сетке, а большой кулек из плотной оберточной бумаги она прижимала к себе.

      – Вот, – сказала она, подходя к ручью, – купила соленых огурцов из бочки. Уж до того хрустят хорошо, что купила три килограмма. Вечером картошки наварим и станем есть ее с огурцами…

      Бабушка вступила на мосток, но на середине ноги ее оскользнулись, и она, охнув, полетела в водоворот ручья. Пальто ее надулось как колокол, огурцы высыпались и кружили в водовороте.

      – Спасите! – закричал я что было мочи. – Баба Маша!. – Я бросился на мостик, протягивая свою ручонку бабушке.

      – Толька! Уйди! – отвечала она, кружась в водовороте. Кто-то большой уже прибежал на помощь и также протягивал ей руки, но она будто не замечала никого и ловила в водовороте огурцы, запихивая их за пазуху.

      Тут я не выдержал и закричал нечеловеческим, как мне показалось, голосом:

      – Бабушка! Утонешь!

      Бабушка словно очнулась. Она протянула свою руку навстречу спасателям и была извлечена из ручья.

      …Благо до дома было рукой подать.

      Вечером мы наслаждались вареной картошкой с огурцами…

      И правда, они были вкуснющи…

      И тут от мостков до нашего слуха донеслась песня. Кто-то нетрезво, но очень красиво, со слезой в голосе, выводил:

      – О! – откликнулась бабушка. – Братец возвращается домой. Видимо, на станции в буфете мужики поднесли хорошо. Сейчас ему не только петуха не зарубить, в двери не попасть.

      Между тем песня приближалась к нашему дому. Характер ее исполнения менялся, набирал твердости и агрессии: