Белеет парус одинокий. Тетралогия. Валентин Катаев

Чтение книги онлайн.

      – Как будто бы ничего.

      – Так-с.

      Стрелок поискал глазами, во что бы прицелиться. Он снял синее пенсне, отчего на его мясистом носу обнаружились две коралловые вдавлины, и прицелился в зайца с барабаном. Но затем раздумал и опустил ружье.

      – И местные рыбаки ничего такого не рассказывали?

      – Не рассказывали.

      – Гм…

      Посетитель опять прикинул монтекристо и опять его опустил.

      – А я слышал, что вчера вечером здесь против берега какой-то человек с «Тургенева» упал. Ничего не слышали?

      – Ничего.

      У Гаврика перехватило дыхание, как будто его вдруг окатили целым ведром ледяной воды. Сердце так стиснулось, что его не стало слышно. Ноги ослабли. Мальчик боялся пошевелиться.

      – А я слышал, что будто прыгал с парохода один человек, которого преследует полиция. Вот тут, против этого берега. Не знаете?

      – От вас первого слышу.

      Как видно, хозяину тира уже давно надоел этот усатый болтун.

      Хозяин с учтивым достоинством вертел в руках зеленую коробочку с патрончиками и почти зевал. Он совершенно справедливо полагал, что если ты пришел стрелять, то и стреляй. Если же тебе хочется поговорить с человеком, то – отчего же? – можно и поговорить между двумя выстрелами. Но только, разумеется, поговорить на какую-нибудь интересную тему: например, о велосипедных гонках на циклодроме или же о Русско-японской войне.

      На его потертом, истерзанном тайными страстями лице неудачника отражалась томительная скука.

      Гаврику было его от всего сердца жаль. Он, как и все другие дети, почему-то любил этого человека с косо подрезанными бачками, с кривыми, как у таксы, ногами, с волосатой грудью, просвечивавшей сквозь сетчатый тельник густой татуировкой.

      Гаврик знал, что, несмотря на приличные заработки, у него никогда не было копейки за душой. Всегда он кому-нибудь должен, всегда чем-то озабочен до крайности. Про него ходили слухи, что когда-то он был знаменитый цирковой наездник, но однажды за какую-то подлость ударил хозяина цирка хлыстом по лицу. Его выгнали. Лишенный куска хлеба, с волчьим билетом в кармане, он стал играть на бегах, и игра погубила его. Теперь он играл во все игры, не брезгая даже играть с мальчишками в «пожара» по копейке.

      Страшный азарт вечно терзал его душу.

      Было известно, что иногда он проигрывал с себя все. Например, штиблеты, бывшие на нем, принадлежали не ему. Он их проиграл еще в начале лета в «двадцать одно» и теперь, закрывая на ночь свое заведение, снимал их и шел домой босиком, держа под мышкой ящик с ружьями и пистолетами, которые – из страха проиграть их – сдавал до утра на хранение одному знакомому дворнику с Малой Арнаутской улицы.

      Однажды на глазах у Гаврика он поспорил на полтинник с каким-то гулявшим по берегу барином, что попадет из монтекристо в воробья на лету. Разумеется, он промазал.

      Гаврику СКАЧАТЬ