Лошади с крыльями. Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ как десятиклассники после выпускного бала. И казалось, что знали они друг друга всю жизнь. Десять лет просидели на одной парте. И вся жизнь – впереди.

      – О чем ты думаешь? – спросила Наташа.

      – У нас в кино не умеют расстреливать, – сказал Мансуров. Он думал несинхронно. – Убивать и умирать. Люди совсем не так умирают, как в кино.

      – А как?

      – Вот выстрели в меня. – Он протянул ей туфлю.

      Наташа взяла свою туфлю фирмы «Габор», направила каблуком в Мансурова и сказала:

      – Пах.

      – Не так.

      Он забрал у нее туфлю. Отошел на несколько метров. Стал медленно поднимать, целя в Наташу. И она вдруг неприятно поверила, что в руке у него не туфля, а пистолет. На нее наведено черное отверстие дула, ведущее в вечность, как зрачок. И она вся зависит от этого черного отверстия.

      – Я боюсь, – сказала Наташа.

      – Ага, – удовлетворенно сказал он. – Поняла?

      – Поняла.

      – Давай.

      Наташа взяла туфлю, отошла на несколько метров. Вытянула руку. Прицелилась, провела глазами одну линию между носком туфли и грудью Мансурова. Сосредоточилась. Ощутила жуть и сладость преступления. Ступила за предел.

      – Пах!

      Мансуров вздрогнул. Стал медленно оседать.

      По другой стороне улицы шла патлатая компания. Они остановились и стали смотреть.

      Мансуров осел на колени. Согнулся. Положил лицо в ладони. Он плакал, провожая жизнь.

      Она стояла в смятении. В голове пронеслось: господи, какое счастье, что это ночь. Тепло. Что он дурачится. Мальчишка… А ведь могло так и быть. С кем-то когда-то именно так и было: лицо в ладонях, пуля в груди, и больше никогда… никогда…

      – Не надо, – тихо попросила Наташа.

      Он встал, подошел к ней. Они обнялись – так, будто миновали вечную разлуку.

      – Ты меня любишь? – серьезно спросил он.

      «Очень», – ответила она про себя.

      – И я очень, – сказал он вслух. И они пошли обнявшись. Еще ближе, чем прежде. А патлатая компания забренчала и завопила в ночи, и не особенно бездарно. Даже ничего.

      Мансуров спросил о чем-то. Она не ответила. Почувствовала, что не в состоянии ни слушать, ни говорить. Устала. Устала от счастья, и от сострадания, и от того, что перемешала на банкете несколько сортов вин. Одно наложилось на другое: сухое на крепленое, счастье на сострадание.

      – Ты почему не отвечаешь?

      – Я устала.

      Он остановился. Как будто видел перед собой опасность.

      – Ты что? – Наташа тоже остановилась.

      Он молчал.

      – Ну что?

      – Будь прокляты эти выставки и премии, если ты от них так устаешь.

      Володя сказал бы: «Ничего, отдохнешь… Главное – ты победила».

      Маргошка сказала бы: «Нечего было хохотать и напиваться».

      – …Ты понимаешь, Алка, меня уже лет, наверное, СКАЧАТЬ