Самый счастливый день. Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

      – Слякоть, – сказала она, глянув в окно. – Скорее бы зима…

      Я промолчал. Мне вовсе не хотелось, чтобы зима приходила скорее, потому что у меня нет зимнего пальто. Кроме того, я понимал, что «слякоть» – это проявление демократизма. Это значило: «Вот ты опаздываешь, халтуришь, а я с тобой как с человеком разговариваю».

      Я молчал. Вера Петровна блуждала ложкой в супе.

      – Скажите, Валентин Николаевич, – начала она тихим семейным голосом, – вы после института пошли работать в школу… Вы так хотели?

      – Нет, я хотел поехать в степь.

      Я действительно хотел тогда поехать в степь.

      Не для того, чтобы внести свой вклад, – его и в Москве можно внести. Не для того, чтобы наблюдать жизнь, – ее где угодно можно наблюдать.

      Мне хотелось в другие условия, потому что, говорят, в трудностях раскрывается личность. Может, вернувшись потом в Москву, я стал бы переводить книги и делал бы это не хуже, чем Лозинский. Может, во мне раскрылась бы такая личность, что Вера Петровна просто ахнула.

      Но, кроме всего, мне хотелось посмотреть, какая она, степь, и познакомиться с людьми, которые живут там, работают и обходятся без московской прописки.

      – В какую степь? – не поняла Вера Петровна. – В казахстанскую?

      – Можно в казахстанскую, можно и в другие.

      Вера Петровна, наверное, подумала, что я ее разыгрываю и что это неуместно.

      – Что ж вы не поехали? – строго спросила она.

      Теперь придется объяснять, что у меня очень больная мама, от которой ушел папа. И придется рассказать про Нину, которая к тому времени, когда меня распределяли, не закончила еще своего высшего образования, а заканчивает только в этом году.

      – Я нужен был в Москве.

      – Кому?

      Вера Петровна думала, что я скажу – пятому «Б».

      – Двум женщинам, – сказал я.

      Завуч стала быстро есть суп. Она решила не задавать больше вопросов на посторонние темы, потому что неизвестно, о чем я еще захочу ей рассказать в порыве откровенности. Вера Петровна решила говорить только о деле.

      – Вот вы сегодня опять опоздали, – начала она. – За эту неделю третий раз.

      – Четвертый, – поправил я.

      – Вам не стыдно?

      Я задумался. Сказать, что совсем не стыдно, я не мог, стыдно – тоже не мог.

      – Не очень, – сознался я.

      – А напрасно. Вы понимаете, что это такое? Был звонок. Вас нет, дети волнуются…

      – Что вы! – возразил я. – Наоборот, они думают, что я заболел, и очень рады.

      Вера Петровна посмотрела на меня внимательно и вдруг смутилась. Наверное, подумала, что я кокетничаю с ней. Это было приятно ей, хоть я и плохой учитель. А я, когда она покраснела, впервые увидел, что она еще молода и вовсе не так самоуверенна.

      – Скажите, – спросила она, – неужели у вас нет большой мечты? – Это был уже не наводящий СКАЧАТЬ