Самый счастливый день. Виктория Токарева

Чтение книги онлайн.

      После вручения дипломов был концерт.

      Когда я вышла на сцену, обратила внимание: пол сцены, ее основание, выстлан досками, и мне показалось, будто я вышла на рабочую строительную площадку.

      Я увидела зал, приподнятые лица, преобладающие цвета – черно-белые.

      Я видела клавиши, бесстрастный черно-белый ряд. А дальше не видела ничего.

      Я села за рояль. На мне платье без рукавов. Мне кажется, что рукав, полоска ткани, отъединит меня от зала. А сейчас мне не мешает ничего.

      Я взяла первую октаву в басах.

      Я держу октаву, концентрирую в себе состояние готовности к прыжку.

      Во мгле моего подсознания светящейся точкой вспыхнула рарака, я оторвалась от поручней и полетела под все колеса.

      Я играла, и это все, что у меня было, есть и будет: мои родители и дети, мои корни и мое бессмертие.

      Когда я потом встала из-за рояля и кланялась, меня не было. Меня будто вычерпали изнутри половником, осталась одна оболочка.

      За кулисами ко мне подошла Лариска и сказала:

      – Ну как ты вышла?

      Ей не нравилось мое платье. Она вздохнула и добавила:

      – Эх, если бы я могла выйти, уж я бы вышла…

      Дело было в том, что она могла выйти, а я могла играть.

      После концерта начались танцы.

      Оркестр был составлен из студентов и преподавателей. За роялем сидел наш хормейстер Павел, с точки зрения непосвященных, шпарил как бог. В обнимку с контрабасом стояла Тамара, которая занимала в училище первое место по красоте. А на ударниках со своей идеальной конструкцией плеч восседал Игнатий. Лицо у него было наивное и торжественное, как у мальчика, – видно, ему там нравилось.

      Лариска пришла на выпускной вечер с известным молодым киноартистом, которого она одолжила у кого-то на несколько часов. Его портретами был оклеен весь город.

      Киноартисту дана была актерская задача: играть влюбленность, он не сводил с Лариски своих красивых бежевых глаз.

      Лариска была блистательна, вся в чем-то красно-белом, гофрированном, хрустящем, как бумажный китайский фонарь. Выражение ее лица было таким, будто у нее полные карманы динамита.

      Игнатий взмахнул палочками: раз-два, три… раз, два, три… Первая… пятая…

      Лариска вцепилась в киноартиста, и их вынесло первой парой на самую середину зала.

      Киноартист чуть-чуть сутулился над Лариской, а она, наоборот, откинулась от него, ее оттягивала центробежная сила. Он был прекрасен, как гений чистой красоты, и не сводил с Лариски глаз, а она – с него. Все было так красиво и убедительно, что хоть бери кинокамеру и снимай кино.

      Постепенно вальс заразил всех, и через минуту все задвигались, заколыхались, негде было яблоку упасть.

      Я стояла возле стены, меня никто не приглашал. Может быть, мужчины СКАЧАТЬ