Покуда я тебя не обрету. Джон Ирвинг

Чтение книги онлайн.

      – Вот она и решила закрыть шрам.

      Подумать только, когда-то Джек думал, что «кесарево» – это название отделения для трудных родов в больнице города Галифакса!

      – Ей сделали надрез «бикини», – сказала Эмма.

      – Чего?

      – Ну, горизонтальный, а не вертикальный.

      – Я все равно не понимаю.

      Пришлось им отправиться в спальню к миссис Оустлер (ее не было дома). Там Эмма показала Джеку мамины трусики – черные, маленькие, точная пара к тому самому лифчику. Надрез у миссис Оустлер назывался «бикини» потому, что проходил ниже трусиков.

      – Хорошо, а какая татуировка-то?

      – Какая-то дурацкая роза.

      Вот уж неправда, подумал Джек. Он готов был спорить, что знает, какую именно розу вывела мама на миссис Оустлер; если это так, то трусики не закрывают ее целиком.

      – Иерихонская?

      На этот раз, едва ли не впервые, опешила Эмма:

      – Какая-какая?

      Не так-то просто девятилетнему мальчику объяснить, что такое иерихонская роза. Джек показал Эмме кулак:

      – Ну, вот такого примерно размера.

      – Да, ты прав. Продолжай.

      – Значит, это цветок, но в нем скрыты лепестки другого цветка.

      – Какого другого цветка?

      Джек слышал много разных слов, только не понимал смысла. Были какие-то «половые губы», еще было какое-то «влагалище», наверное, это все названия цветов. Значит, цветок, скрытый в иерихонской розе, – вроде эти самые «половые губы» и есть, они там и спрятаны, и это что-то такое, что бывает у женщины, то есть в розе спрятано влагалище. Джек даже представить себе не мог, какую белиберду он нес, объясняя все это Эмме, но та прекрасно поняла, о чем он ведет речь.

      – Ты шутишь, Джек.

      – Ну, чтобы этот цветок увидеть, надо знать, что он там, а то не найдешь, – сказал мальчик.

      – Конфетка моя, только не рассказывай мне, будто знаешь, как выглядит влагалище.

      – Ну, там же не настоящее влагалище, – поправился Джек.

      Но уж иерихонских роз он за свою недолгую жизнь навидался. И лепестки того цветка («розовые губки», как называл их Бабник Мадсен) он изучил довольно подробно, так что умел сразу их находить – те самые лепестки-да-не-совсем, которые и делали обычную на первый взгляд розу иерихонской.

      – Наверное, ты просто не очень внимательно смотрела, – сказал Джек Эмме, которая до сих пор не могла поверить и стояла с открытым ртом. – Я имею в виду, ты не очень внимательно разглядела татуировку.

      Эмма взяла Джека за руку и отвела к себе в спальню, не выпуская из другой мамины трусики, словно в знак того, что нижнее белье миссис Оустлер – ключевой элемент в его жизни.

      Как выглядела спальня Эммы? Соберите воедино все предрассудки о том, что может быть в комнате у девочки, которая переживает самый острый момент перехода от детства СКАЧАТЬ